Monster in me (СИ)

Джин за это ответит. Это ему Намджун с рук не спустит. Он посмел посягнуть на то, что принадлежит ему, и похуй, что Мин Юнги сам так не думает. Джин кровью ответит. Он опробует на себе все то, что приготовил для брата, но в более болезненной форме, в более извращенной. Намджун ему это устроит. И только после этой мысли чувство неудовлетворенности малым количеством пролитой крови немного отпускает.

Кайл заходит, передает Юнги одежду через дверь и докладывает боссу, что все вопросы улажены, и трупы вывезены.

Мин выходит из душа и на несколько секунд застывает у двери, смотря на двух альф.

Намджун не врал в том номере. Юнги красивый и с белыми волосами. Да и с зелеными он будет красивый. Для Намджуна он просто не может быть некрасивым. После всего, что омега пережил, после всего того ада, который он прошел, благодаря альфе, он также прекрасен, и глаза его также блестят. Может, не так ярко, как тогда, в первую встречу. Но если присмотреться, этот огонек никуда не делся. Он все там же, на дне карих и любимых глаз. Намджун забывает, как дышать. Зависает на картине и не может оторвать от него взгляд. Не слышит, что там дальше докладывает Кайл. Хочется встать и обнять омегу, прижать к груди, а потом медленно коснуться губ, втянуть этот ни с чем несравнимый запах и забыть обо всем. О том, что было, и о том, что еще будет.

Любить Мин Юнги больно. Невыносимо больно. Будто кто-то распарывает кожу и поливает плоть раскаленным жидким железом. Каждый взгляд на Юнги —боль, каждый его вздох, каждое слово, слетевшее с его губ. И Намджун готов терпеть эту боль. Терпеть что угодно, лишь бы иметь возможность видеть его так близко. Ведь боль говорит о том, что альфа жив. Все те дни без этого омеги он думал, что мертв. Он готов платить эту цену, лишь бы чувствовать себя живым. Таким, как сейчас в этом номере.

Юнги подходит к Кайлу и, приподнявшись на цыпочках, целует альфу в щеку. Кайл привык, что Мин его целует всегда при встречах, но при боссе неудобно, и его бледное лицо вмиг становится пунцовым.

Намджун только усмехается, в душе, правда, совсем немного и обижается, хотя знает, что не имеет права. Встает, убирает оружие за пояс.

— Спасибо, — не отрывая взгляда от пола, говорит Намджуну омега.

— Не за что, — отвечает Ким и нехотя добавляет: — Кайл отвезет тебя домой.

Юнги, так ни раз и не взглянув на альфу, следует за Кайлом в коридор. Юнги не знает, что еще сказать, - хотя хочется так много - он не знает, как себя вести. Он же должен его ненавидеть. Должен проклинать. А вместо этого, стоило Намджуну появиться на пороге комнаты, как Мин сам себе прошептал «Мой монстр». Стоило альфе подойти, Мин сам к нему потянулся, сам потом зарывался лицом в его шею, сам обнимал, гладил его плечи и сильнее сжимал в объятиях. Не хотел, чтобы Намджун его отпускал. Даже в душ бы не пошел. Лишь бы еще немного побыть в его руках. «Это не нормально. Это на уровне инстинктов. Все нутро тянется к нему. Тупое, никчемное и не контролирующее себя сердце», — бесится Мин на себя.

***

— Слушаю, — говорит Намджун собеседнику на том конце трубки. Ким только садится в машину, как ему звонит Техен.

— Я выяснил, что это было за затишье перед бурей. Они договорились с наемниками, и те уже стягиваются. Каким будет наш ответ? — говорит Техен другу. Намджун молчит. Думает.

— Значит господин президент все-таки сделал неправильный выбор, — после долгой паузы отвечает Намджун. — Собери наших, пусть будут готовы. Я скажу свое решение в ближайшие часы.

Ким отключает телефон, откидывается на спинку сиденья автомобиля и прикрывает глаза. Он видит Мин Юнги. Омегу, которого любит. Омегу, который скоро будет оплакивать своего отца, убитого Намджуном. От этих мыслей дурно. Альфа приоткрывает окно и впускает свежий ночной воздух.

***

Уже в машине, по дороге домой, Кайл рассказывает Мину, как пришел Чимин, и что он сказал Намджуну. Юнги злится. Впивается ногтями в свою же ладонь, до белых полос вжимает их в плоть и представляет, что это горло Джина. Омега решает, что сразу, как приедет, он сломает челюсть брату и заставит его проглотить свои же зубы. Но дома Джина не оказывается. Юнги проверяет его комнату: постель не разобрана. Мин отмахивается от вопросов проснувшегося Ши Хека и идет спать, решив, что слишком много чего он пережил за последние часы. Правда, заснуть не удается. Омега ворочается по постели, скидывает подушки и даже считает овечек, но бесполезно. Хочется на ручки. Притом на определенные. Покрытые красивыми витиеватыми рисунками, такие сильные и крепко держащие. Словно никогда не отпустят. Но отпускают. Все равно раз за разом. Или отталкивают.

У Юнги мозг уже кипит от Намджуна. Он слезает с постели и выходит на балкон, покурить. «Заебало. Неужели я всю жизнь проведу, мечтая об этом уроде?» — Юнги вновь возвращается в комнату и валится на постель.

Омега засыпает только под утро, и стоит ему перейти в фазу крепкого сна, как его будят истошные крики папы снизу. Мин срывается с постели, задевает бедром тумбочку и, хватаясь за раскалывающуюся от боли голову, спускается вниз.