Monster in me (СИ)

Достав из кармана убитых во дворе удостоверения личности, полиция сразу поняла, что это люди из охраны МНБ и их же шоферы. Полиция вызвала на место преступления отряд специального назначения и не рискнула зайти внутрь. Все было сразу же доложено и президенту, который немедленно выехал на место преступления. Первым внутрь вошел отряд и единственный, кого они обнаружили живым — был заместитель министра, Кванджу, который, забившись в угол, покачивался в припадке. Мужчину вывели во двор, и только потом, несмотря на просьбы главы спецотряда не заходить внутрь, президент в сопровождении своей охраны все же вошел в ресторан. И сразу же об этом пожалел. Нет, Чжун не из робкого десятка и за годы своей работы в Министерстве Юстиции, и даже уже сидя в президентском кресле, ни раз сталкивался со зверствами представителей картеля «The red bullet», но то, что открылось взору президента в этот раз — не поддавалось описанию. Видно, что министра и его гостей застали во время ужина. Складывалось ощущение, что внутрь запустили огромное клыкастое чудовище, которое попросту разорвало людей. Чжуна чуть не стошнило, когда он случайно наступил на чью-то руку. Это потом, уже на допросе, выживший расскажет, что внутри их было двенадцать человек, и в том числе трое омег легкого поведения, которых Ким Техен приказал отпустить. Альфа знал, что никто в трезвом уме, а тем более шлюхи этого города, никогда не пойдут против картеля.

Признание свидетеля и единственного выжившего, замминистра национальной безопасности, Кванджи, сделанное сразу после прибытия полиции и президента:

«Мы поняли, что не одни по звукам выстрелов на улице. Но мы не успели даже встать из-за стола. Намджуна с ними не было. Он послал своего пса из ада - Ким Техена. Я никогда не забуду это лицо. Мы думали, он уже лично не занимается карательной миссией, но стоило ему войти в ресторан — я сразу понял, что живыми мы не выйдем. Я видел его зверства на границах. Я лично вел его дело, когда он еще возглавлял свой картель. Но то, что произошло вчера ночью, ни в какие рамки не входило. Обычно мы приезжали по факту и все, что находили — это останки, а сейчас все происходило перед моими глазами, и я хочу их себе выколоть. Не хочу видеть это снова и снова. Они застрелили всю охрану. Стреляли в лоб сразу, и я даже завидовал тем, кто так умер.

Сперва, пытаясь узнать у кого нужные Намджуну бумаги, Техен приказал отрубить конечности двум помощникам первого замминистра. Крови было столько, что она залила весь пол, а он стоял у барной стойки, наливал себе выпить и курил сигарету. Министр не раскололся после того, как двое несчастных умерли от боли и потери крови. Он угрожал отомстить и засадить их всех. Тогда Техен подошел к первому замминистра и спросил про бумаги. Но тот словно потерял дар речи, то смотрел на министра, то на меня. И Техен тогда сказал, что у него уродский галстук. Что у него нет вкуса… В следующую секунду он лично воткнул нож в горло мужчине и сделал вертикальный разрез. Вся его рука по локоть была в крови. Но эмоций ноль. Никаких, словно он занимался обычным делом, награждая замминистра “колумбийским галстуком”. Когда Техен отпустил его, то мужчина свалился замертво на пол. Я был напуган настолько, что не мог даже открыть рот. Я взглядом умолял министра отдать ему, что он хочет, но министр… он был уверен, что его не тронут. Я не знаю, может, ему обещали неприкосновенность. Не знаю. Он кричал на Техена и требовал покинуть ресторан, пока не поздно. Но тот только усмехался. А потом я закрыл глаза. Я все равно не забуду эти крики, предсмертную агонию и этот звук… противный звук булькающей в горле крови. Я открыл глаза, когда резко наступила тишина. Лучше бы я их никогда не открывал. Все стены и пол были залиты кровью… вы это сами видели… они убили всех, кроме меня и министра. Кровь хлюпала под ногами Техена с каждым шагом, как он приближался к министру. Он сказал ему, что не прольет ни капли его крови, если министр отдаст бумаги. Министр уже был сломлен. После того кровавого ада и расправы над его людьми, он уже стоял на коленях и сам умолял пощадить его. Он назвал номер ячейки и банк, где хранились бумаги, взамен на свою жизнь. Мы так и сидели в этом залитом кровью аду, пока Техен уточнял по телефону, не соврал ли министр. Прошло от силы минут пятнадцать, но мне они показались вечностью. Я уже попрощался с жизнью и с семьей, я все ждал, когда очередь дойдет до меня. А потом Техен приказал своим людям рыть яму в задней части ресторана, где открытая терраса. Я уже знал, что она для меня. Они были готовы. Они приехали с целью казнить. Им было без разницы, пойдем ли мы им навстречу или нет. Мы должны были умереть. Когда нас выволокли во двор, то я уже смирился и даже не сопротивлялся, но министр кричал, дергался и требовал его отпустить. Когда его подвели к яме, он кричал, что Техен не держит свое слово, что он обещал не проливать крови, если сдадут документы. Я никогда не забуду слова Техена. Он сказал: