Monster (СИ)

Еретик медленно прикрыл глаза. Нельзя позволить своим слабостям, погубить самого себя. Бонни Беннет была его слабостью, а Кай Паркер – привык их уничтожать.

– Слышал, ты выходишь замуж, – с усмешкой бросил он, вновь распахивая глаза, и сталкиваясь с зелёным взглядом ясных глаз. – Примешь мои поздравления?

И эти с иронией сказанные слова, позволили Бонни прийти в себя. Собравшись с силами, она толкнула парня в грудь, желая заставить его отойти. И к удивлению самой ведьмы, Кай послушно отступил на пару шагов назад, давая ей чуть больше пространства. Он негромко рассмеялся. Кажется, его действительно забавляла вся складывающаяся ситуация, чего не скажешь о девушке. Она же пребывала в крайней растерянности, не зная, что ей теперь делать.

– Зачем ты пришёл? – наконец, спросила Беннет, наблюдая за тем, как Кай, повернувшись к ней спиной, шагает к окну.

Паркер молчал, будто обдумывая ответ на заданный ему вопрос. Действительно, зачем? У него не было чёткого плана, впрочем, как и всегда. Только навязчивая мысль: избавиться от тянущего ко дну балласта.

– Пожалуй, я не буду томить тебя в ожидании, – Кай хмыкнул, медленно доставая нож, и крепко сжимая его рукоять в ладони. – И не пытайся позвать на помощь, Бон. Моих сил хватит, чтобы уничтожить каждого, кто сюда придёт.

Девушка нервно сглотнула, затравлено наблюдая за тем, как блестит лезвие, отражая собой солнечный свет, проникающий в комнату через распахнутое окно. Так красиво, но и пугающе одновременно.

– Хочешь убить меня? – безэмоцианально спросила Беннет, сама удивляясь тому, как ровно и спокойно прозвучал её голос.

– Я бы хотел сохранить тебе жизнь, Бон, но выбирая между собой и кем-либо ещё, я, в отличие от тебя, всегда выберу себя.

Бонни медленно кивнула. В прошлом, Кай наглядно показал это своей семье, когда убил каждого её члена. Он всегда выбирал только себя. Он любил только себя, и, наверное, это было лучшим даром Паркера, которому, девушка так сильно завидовала, как бы не пыталась этого отрицать. Она же сама, всегда была готова пожертвовать собой, ради других, и это – стало её проклятием.

Беннет воинственно вскинула подбородок, заглядывая в эти пронзительные кристально голубые глаза, в которых, сейчас, впрочем, как и всегда, плескалось безумие.

– Так давай, сделай это.

Уголки губ Паркера едва заметно дёрнулись вверх. Бесстрашная ведьма, готовая принять на себя любые удары судьбы. Готовая страдать сама, но никогда не позволяющая страдать другим. Благородно, и слишком глупо одновременно.

Кай выставил перед собой нож, а свободную руку вскинул вверх.

– Вонекс.

И Бонни, вопреки своим желаниям, медленно двинулась вперёд, прямо на остриё ножа. В глазах ведьмы вспыхнул страх, но выражение её лица осталось равнодушно-спокойным, будто сейчас, она и вовсе не шагала на встречу собственной смерти.

Паркер удивлённо вскинул брови.

– Даже не попытаешься бороться?

Но Беннет ничего ему не ответила, потому что, признать свою слабость, для ведьмы было куда страшнее, чем принять и так неминуемую гибель. Тогда, когда до острого лезвия оставались лишь считанные сантиметры, девушка медленно прикрыла глаза. Вот, уже с минуты на минуту, она должна почувствовать резкую боль, но… ничего не происходило.

Кай глухо зарычал, а уже в следующую секунду, раздался звон упавшего на паркетный пол металла.

Какого чёрта он не смог этого сделать!?

Бонни медленно приоткрыла глаза. Их с Паркером, вновь разделяли лишь считанные сантиметры, только вот предполагаемое орудие её убийства, теперь, лежало у ног, так и не выполнив своего главного предназначения.

– Почему ты не закончил начатое?

Еретик рыкнул, обнажая клыки. Он был зол. Он был в ярости. Он ненавидел самого себя. За непростительную слабость и чёртовы эмоции, что теперь, буквально пожирали его изнутри.

– Если хочешь получить правильный ответ, не стоит задавать неправильный вопрос, – раздражённо прохрипел Паркер, бросая на ведьму яростный взгляд.

Наверное, сейчас было самое время чтобы бежать, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь! Но Бонни, лишь замерла на месте, при этом, несколько испуганно, взирая на парня снизу вверх.

– Ты боишься меняться, Кай, – прошептала девушка, вскидывая руку, и едва ощутимо скользя ладонью по скуле парня, при этом, чувствуя кожей, уже такое знакомое болезненное покалывание. – Боишься стать добрым.

Малакай усмехнулся, резко перехватывая девичье запястье, и склоняясь вперёд. Настолько близко, что их носы практически соприкоснулись. Губы еретика растянулись в дьявольской усмешке, а взгляд поймал её собственный.

– Я злой до мозга костей, Бонстер, и ни тебе, ни кому-либо ещё, не изменить мою натуру. Я всегда делаю то, чего мне не стоит делать, и получаю от этого незыблемое удовольствия, – Кай улыбнулся ещё шире. – Я монстр.