Монстр 34 (СИ)

На боеукладке, накрытая шинелью, спала радист-стрелок, старший сержант Лукина Ольга Викторовна. Ей уже исполнился 21 год и она не могла отсиживаться в тылу, пока идёт война в её родной стране. Добиться такого высокого поста было непросто. Ведь кого видели в военкомате? Веснушчатую русоволосую девчонку. Некоторые даже не могли предположить, что этой бойкой девушке больше 16 лет. Однако, благодаря боевому задору и упорству, её всё-таки направили в экипаж. И надо сказать, что, несмотря на прохладный приём, отношение к девушке быстро изменилось. Всех удивляла её потрясающая интуиция. То она требует свернуть в сторону, хотя никакой угрозой даже не пахнет, то стоянка танка ей не нравится. И ведь прислушаешься к ней и окажется, что на дороге была засада или в первое место стоянки угодит бронебойный снаряд, а то и бомба. Кроме того, Ольга не терпела, когда к ней относятся как-то по-особому. Она работала наравне со всеми, даже когда требовалось выкопать окоп для танка. И не позволяла себе лишнего часа отдыха, сражаясь с экипажем до конца. Поскольку должность радиста была, мягко говоря, не очень востребованной, то основной заботой девушки стал пулемёт. И если сперва она и стрелять толком не умела, то в дальнейшем могла разобрать и собрать его с завязанными глазами. Причём достаточно быстро и порой даже на спор. Равных в этом ей не было. Как-то ей подсунули лишнюю деталь, чисто для смеха, но девушка не попалась на эту удочку. Она на ощупь определила, что это деталь не от пулемёта, и просто отбросила её в сторону. И всё-таки мужчины не могли относиться к ней как к ещё одному мужику. Как ни крути, а Ольга была девушкой и ей требовались несколько иные условия. Но экипаж с пониманием относился к её проблемам.

Тишину раннего утра прервали далёкие выстрелы, шум быстрых шагов и нервный матерок вполголоса. На вершине холма, за которым укрылся танк, появились две фигуры. Одна принадлежала командиру орудия и заряжающему, старшине Петрову Николаю Васильевичу. Тридцатисемилетний мужчина был по национальности татарином, что полностью отражалось в его внешности. Низенький, чернявый, смуглый и круглолицый. Уроженец Казани, своих родителей не помнил, воспитывался в детдоме, где ему дали и фамилию, и имя с отчеством. Николай был жутким хитрованом и всегда умел с выгодой что-то продать или купить. Экипаж даже подозревал, что в их татарине была хорошая доля еврейской крови. Сбежав из детдома в 13 лет, Николай смог начать самостоятельную жизнь. Он уехал из Казани под Воронеж и там прибился к артели лесозаготовщиков, но вскоре и оттуда ушёл, прихватив немного денег из бригадирского сейфа. Потом осел уже под Смоленском. Но и там надолго не задержался, обесчестив дочь председателя колхоза. К тому моменту, когда его призвали в ряды красной армии, он имел за плечами множество лихих подвигов. Служба в армии спасла его от длинных рук правоохранительных органов. Там же и раскрылся снайперский талант Николая. Но снайперских частей в те времена не формировали. Так что попал молодой человек в артиллерийские части. Баллистические расчёты раскрыли и второй его талант. Он с лёгкостью мог производить в уме математические расчёты, но использовал этот талант совсем не в военных целях. Хитрый ум позволял ему разворовывать часть и торговать награбленным. Там он встретил одного майора, который агитировал за вступление в танковые войска. Мужчина долго не думал, ему понравились танки. С первого взгляда они произвели на молодого человека неизгладимое впечатление. Учёба и подготовка могли дать ему офицерское звание, но дисциплина не позволила ему прижиться в новом роде войск. Кое-как сдав экзамены, Петров получил звание старшины и был отправлен в резерв. Война его застала в увольнении. Отправившись в одну из деревенек к знакомой молодой вдовушке, мужчина узнал о войне только через три дня. Явившись в строй, он получил нагоняй от начальства и был отправлен догонять свою часть. Но не догнал. Эшелон с его полком был уничтожен при налёте вражеской бомбардировочной авиации. С тех пор Николая кидало по фронтам, но в первом же бою он был ранен и провёл некоторое время в госпитале. Вернувшись на фронт, он был направлен в тыловое обеспечение. Однако вскоре снова начались проблемы с законом. Тогда Николай отправился к военкому и заявил, что он, опытный танкист, не может больше отсиживаться в тылу. Избежав в очередной раз поимки и ареста, скользкий проныра оказался в нынешнем экипаже. Тут и нашла коса на камень. Хитрый и вороватый жулик наткнулся на противодействие в лице командира танка, который не давал ему проявлять свои отрицательные качества.