Монстр

Я не успел. В стену с обратной стороны будто что-то ударилось. Ванька подпрыгнул на кровати, его сердце подпрыгнуло вместе с ним и забилось сильно-сильно, но тут же страх начал уходить, уступая место облегчению. «Ничего нового», — прочел я в этом спокойствии. Он принял грохот в соседней квартире за призраков в собственной комнате и обрадовался тому, что ошибся. Я же разозлился, скрипнул зубами, раздумывая, дождаться затишья и попробовать снова либо прямо сейчас скрипнуть ковром, задев одну из игрушечных машинок. Но тут за стеной прогремел мужской голос, и внимание сосредоточилось на нем. Слов было не разобрать, мужчина говорил невнятно, будто его язык заплетался. Говорил довольно долго, но ему не отвечали. Ванька снова начал сопеть. Я хмыкнул. Все шло не по плану. О чем мне рассказывать Даше? И тут я услышал ее голос, глухо, еле-еле. Испуганный и плаксивый. Даже удивился, а не показалось ли.

— Папа, не надо.

Но ведь реветь должен Ванька!

Я снова прислушался. Скрип пола, сопение мальчишки, звук телевизора в соседней комнате, мягкие голоса тех, кто его смотрит: простой вопрос, простой ответ. Шлепок, второй, третий. Приглушенный вой, в подушку, натужные попытки его сдержать. Еще шлепок. И еще. И снова грубый голос с надрывом. Шаги и новый хлопок, точно по стене ударили. Или захлопнули дверь. Точно. Это и была дверь.

«Сегодня он уже не вернется».

Мне вдруг перехотелось есть. И я растворился, чтобы просочиться в щели и оказаться под ее кроватью.

* * *

— Вух, это ты? — она услышала меня еще до того, как я успел о себе сообщить.

— Я.

— Давно ты здесь?

— Только что пришел.

— Хорошо, — она улыбнулась сквозь слезы. — Мне все еще страшно. Угощайся, пожалуйста.

Я ощутил тошноту. Мне не хотелось есть. Совсем. Этот страх был мне неприятен. Он был другим. Хотя питаться им я не хотел по другой причине — мне просто казалось это неправильным. Ответив, что наелся в соседней квартире, я позвал ее вниз.

— Я не могу. Прости, — сказала она еле слышно. — Папа забрал фонарик. Я хотела его вернуть сегодня, но решила оставить, чтобы еще раз тебя увидеть.

— Значит, тебе из-за меня досталось? — голос прозвучал виновато.

— Нет, что ты, — быстро отозвалась Даша. — Он пришел бы в любом случае. Он всегда приходит…

Я помолчал, переваривая ее слова, как кусочки внезапного ужаса. Не было ни одной мысли, что сказать или сделать, как правильнее поступить. Уйти незаметно и больше не возвращаться? Я мог без труда раствориться, она бы даже не заметила. Уйти будить детей этажами выше, проникнуть в соседние многоэтажки? Играть с фантиками и мячиками, наслаждаясь пряной трапезой от всхлипов и дрожи? Уйти и уже не вернуться.

— Тогда мы можем поговорить, — вместо этого предложил я. — Для этого тебе не придется спускаться, и фонарик нам тоже не нужен.

Она благодарно усмехнулась.

— Ты такой хороший, Вух. Правда, хороший.

Я сидел под кроватью и не знал, что ответить. Полоска лунного света освещала дверь, за которой скрывался тот, благодаря которому Даша больше не боялась настоящих монстров. Медленно, до конца не понимая, что делаю, я выбрался из-под кровати, приблизившись к дорожке, обрамленной темнотой. Даша почти не всхлипывала. Она походила на куклу. Бездвижную, фарфоровую статую, уложенную на траву ушедшим на отдых мастером. Я смотрел на нее, не в силах оторвать глаз, когда она шевельнула рукой, а затем повернула голову набок, в мою сторону. На висках блестели дорожки от слез.

Дашина рука потянулась ко мне, и я пополз к ней навстречу. Шаг, другой — и лба коснулась теплая ладошка. Пришлось зажмурить верхние глаза, чтоб палец ненароком не угодил в них. Напрасно. Она не собиралась ощупывать морду. Наверное, ей было нужно просто чувствовать кого-то рядом. Кого угодно.

— Можешь побыть со мной, пока я не усну? — попросила она. Могла бы не спрашивать, я бы и так остался. Хотя с чего бы это? Я никогда не слышал, чтобы мои собратья вели себя таким образом, даже не знал, что мы на это способны. Сегодня же разузнаю у них, что к чему.

— Засыпай. Я буду рядом.

— А можешь залезть ко мне, как это делал мой песик?

— Нет, — я прищурился только от одной мысли об этом. — Луна слишком яркая. Может, в следующий раз…

— Когда будет темнее? — догадалась она. — Хорошо. В следующий раз лучше, чем никогда. Мне нравится эта идея.

Она улыбнулась. Следующие несколько минут она молчала. Ее дыхание то и дело сбивалось, пока не сделалось глубоким и равномерным. Даша уснула. Я посидел около ее кровати еще немного и осторожно убрался из-под ее руки, юркнув в свое убежище. Самому хотелось отдышаться, но я боялся, что сделаю это слишком шумно и разбужу ее, ведь по-другому мы не умеем. Тогда я поспешил раствориться, думая лишь о том, что следующей ночью первым делом окажусь здесь.

* * *