Монстр из-под кровати

Я чувствовала, что силы уже на исходе, что стою на одном упрямстве, до крови искусав губу, но не допускала даже мысли сдаться добровольно. Нет! Ни за что я не подведу того, кто мне доверился! Никогда!

Луна мигнула, и в следующее мгновение нестерпимым светом вспыхнула пентаграмма. Закружилась голова, я почувствовала, как меня затягивает в невидимую трубу, как истончается тело, разбегаются мысли, подгибаются колени…

И все закончилось.

Пропала луна, звезды спрятались за низко нависшими тучами, а земля под ногами сменилась брусчаткой. Я поняла это, когда рухнула на колени, в последний момент затормозив при падении ладонями, в которые впились кристаллы. Охнула от боли, чувствуя, как острые грани врезаются в кожу, раня ее до крови, и краем глаза заметила, как падает рядом Лиор. С открытыми глазами и довольной улыбкой на губах, но уже без сил, чтобы мужественно продолжать стоять на ногах.

— Злата!

Я слышала голос Тиграна, чувствовала, как он пытается меня поддержать, но сил повернуть к нему голову не было. Мы справились? Пока я не могла это понять. Ясно лишь одно — мы куда-то переместились, и нас не размазало. Это хорошо…

Но где мы? Там, куда планировал попасть Тигран, или не совсем?

— Всем оставаться на своих местах! — ворвался в мои вялые мысли усиленный магией требовательный голос, от которого внутри все заледенело от страха. Нестерпимо ярко над нами вспыхнули магические огни, послышался топот множества ног, кажется, нас окружали, и прозвучал следующий приказ: — Руки в стороны, чтобы я их видел! Любое другое движение будет воспринято как неповиновение!

«Где мы?» — хотела спросить тихо, чтобы меня услышал лишь замерший рядом супруг, но из горла вырвался лишь обессиленный хрип:

— Где?

— Все хорошо, мы на месте, — донесся до меня едва слышный ответ. Не знаю, кто это произнес, Тигран или Лиор, а может, и вовсе Франко, которого я не видела, но пришедшее с этими словами облегчение бальзамом легло на мои напряженные нервы…

И отключило.

Мы на месте — и это главное.

ГЛАВА 15

Сознание возвращаться не хотело. Тысячи крохотных молоточков стучали в висках, чудовищная слабость в теле не позволяла открыть глаза, в груди жгло каленым железом, а в горле пересохло так, словно я находилась без воды уже не первые сутки. Шло время, я то ускользала в беспамятство, то снова воспринимала сознанием свое тело. Постепенно становилось лучше, я чувствовала чьи-то руки на своем теле, ощущала на языке живительную влагу отваров и однажды просто проснулась.

Ни головной боли, ни сухости во рту. Лишь неприятная, но некритичная слабость в теле и пугающая пустота в груди. Некоторое время просто лежала, позволяя организму проснуться окончательно, а затем с опаской открыла глаза. Осторожно повернула голову вправо, влево, пытаясь понять, где оказалась, но комната была мне незнакома. Больше всего она походила на камеру в Варракше, где я провела почти целый день: скромная узкая кровать, стол, стул, крохотное окно под потолком, окрашенные простой светло-зеленой краской стены и две двери.

В груди болезненно кольнуло страхом. Неужели я снова в тюрьме? Но как? Мы ведь смогли переместиться! Или… нет?

Осмотр комнаты не занял много времени. Взгляду попросту негде было задержаться, и я посмотрела вниз. На одеяло, которым была накрыта, на перебинтованные руки… Нахмурилась, не понимая, в чем дело, и осторожно поднесла их к лицу, смутно припоминая, как порезалась кристаллами. Но разве ранение оказалось настолько серьезным, что потребовалась перевязка?

Ничего не понимаю…

После поверхностного осмотра рук (я поостереглась снимать бинты) снова переключилась на себя и заглянула под одеяло. Кто-то раздел меня до нижней сорочки, и я старательно отгоняла от себя мысли, что этим кем-то мог быть абсолютно незнакомый мужчина. Допустим, целитель или вообще — страж. В горле вновь пересохло от волнения, но на столе не было ничего, что могло бы утолить жажду. Одежды я тоже не увидела, что зародило в моей душе самые худшие предположения.

Я была осторожной в новых знакомствах и очень начитанной девушкой, предпочитающей дружить больше с книгами, чем с людьми, но прекрасно понимала, что жизнь многогранна и делится не только на черное и белое. Есть и серое, и фиолетовое, и много других цветов. Есть благородные люди и негодяи, добрые и злые, отважные и трусливые. Есть те, кто лебезят перед сильными и тут же угнетают слабых. Есть те, в ком легко сочетаются противоположные качества — все зависело от ситуации. Есть те, для кого достижение поставленной цели — главное и любые средства хороши, даже если противозаконны.

А есть и насильники.

И вот сейчас я лихорадочно прикидывала, куда попала и как избежать наихудшего.

Я не хотела себя накручивать, но неведение и неопределенность делали это за меня. Время шло, ничего не менялось. Все сильнее хотелось пить, а вскоре и есть. Решила попытаться дойти до дверей и проверить, что за ними, но всего несколько движений, чтобы просто сеть, — и у меня снова нет сил.