Монстр (ЛП)

У меня потекли слюнки, когда я представила себе, какую еду хочу на пикнике. Каждый раз, когда у меня в голове появлялся новый образ, мой рот наполняли ещё слюни, когда я представляла себе вкус. Я также представила, что у меня с собой устройство Kindle - оно загружено новыми книгами ужасов, которые мне очень хотелось бы прочитать от моих любимых авторов; Стивен Кинг и Дин Кунц, эти двое. Не в силах больше выносить это, я, скрестив пальцы, открыла глаза в надежде, что меня перенесут туда, что я только что себе представляла. Моё сердце упало. Конечно, я никуда не переместилась. Вот я, на кровати. В ловушке.

Господи, забери меня от всего этого!

Бог не слушает. Бог мёртв.

Снова проклятые слёзы.

Попробуй ещё раз. Закрой глаза. Представь, что ты на пикнике. Когда ты откроешь их снова, ты вернёшься туда, но тебе нужно очень постараться.

Я закрыла глаза. Я представила, как иду босиком по высокой траве, и каждое лезвие травинки щекочет мне ногу. Я представила себе птиц, гнездящихся на деревьях, некоторые из них парят в голубом небе и поют, не обращая внимания на окружающий мир. Кортни и Грег над чем-то смеялись; их смех разносится по мирным лугам. Я представила, как поворачиваюсь к ним. Я улыбнулась, что им было весело вместе. Я махала им рукой - сначала махал Грег, поскольку он часто следил за мной, а потом махала моя дочь. Я представляю, как возвращаюсь к ним после того, как они позвали меня. Я широко улыбалась, а Грег мне подмигивал.

Хорошо. А теперь открой глаза.

Я открыла глаза и вздрогнула. Передо мной стоял старик с тряпкой в ​​руках. Он сделал выпад вперёд и поднёс её к моему лицу. Я боролась с верёвками, но... Головокружение... Голова как в тумане... Веки тяжёлые... Расплывчатое зрение... Борьба за концентрацию... Старушка прошла мимо двери с топором... Тело расслабилось... Глаза закрыты. Полная чернота. Звуки исчезают.

АНТРАКТ. РАЙАН

1.

Моя голова была поднята с того места, где я лежал. Я чувствовал себя вялым. Хорошо, что кто-то помогал её поднять. Кто-то?

- Кто здесь? - невнятно сказал я. Всё ещё пьян? Глаза не открываются. Бля! - Привет... - поздоровался я или всё вышло бормотанием, как я слышал?

Это вообще было слово? Я открыл рот. Нет, не открывал. Я этого не делал. Кто-то открыл мне рот. Пытался заговорить снова, но слово - каким бы оно ни было - вышло больше похоже на шум «а-а-а-а-а». Сладкий привкус во рту. Что это? Это моя слюна? Хороший вкус. Тс-с-с... Там есть кто-то.

Не говори ни слова и особенно не рычи. Ты не динозавр»

# # #

Райан лежал на удобной на вид кровати, несмотря на то, что простыни были сильно залиты кровью. Его кровью. Старик сидел на краю кровати рядом с ним с безыгольным шприцем в руке - теперь пустым в том месте, где ранее содержалось то, что было впрыснуто в рот Райана; жидкий морфин. Старик осторожно положил голову Райана на подушку и отложил шприц в сторону, когда вошла старуxа - его жена.

- Что делаешь? Это был твой морфин? - спросила она.

Он кивнул:

- Мне это не нужно; я в порядке.

- Но ты не в порядке.

Старуxа посмотрела на Райана. Он выглядел истерзанным, и не только потому, что она отрубила ему руку топором, потеряв ключи от наручников. Рана была зашита старуxой, прежде чем он потерял столько крови, что мог умереть; привилегия быть медсестрой когда-то много времени назад. Его кожа была бледной и вспотевшей, а глаза закатились наверх.

- Сколько ты ему дал?

- Достаточно, чтобы заставить его замолчать, но недостаточно, чтобы убить его.

- А сколько у тебя осталось? - спросила она.

- Это имеет значение?

- Ты дурак. Ты тратишь своё лекарство на того, кто всё равно не переживёт ночь. Ты знаешь, что тебе это понадобится.

- Я всё равно уже мёртв, как и он. Я не потерял руки, могу молча страдать. Я очень сомневаюсь, что он сможет. Ты хочешь, чтобы он кричал во время вечеринки и напугал мальчика? Особенно сегодня, когда нам нужно, чтобы он оставался спокойным и управляемым, - он встал и вышел из комнаты.

Старуxа последовала за ним:

- Куда ты идёшь? Тебе следует отдыхать!

- Я собираюсь проверить, всё ли настроено, как должно быть. Осталось не так много времени до начала вечеринки, - огрызнулся старик, раздражённый тем, что его жена осмелилась усомниться в его действиях.