Монстр с нежным сердцем (СИ)

— Ты не знаешь правды, мальчик, — кисло возразил оппонент. — А правда заключается в том, что я — не человек.

— Ну, полувеликан, подумаешь. Хагрид и повыше будет… — несогласно буркнул Гарри.

— В каком смысле — повыше? — искренне удивился собеседник.

— В прямом, — заулыбался Гарри. — Он огромный, вдвое толще вас и выше на полголовы. Носит кротовую шубу круглый год, у него косматые волосы, веселая, невидимая из-за бороды улыбка и добрые черные глаза, похожие на блестящих жуков.

Мужчина поднял глаза к небу, представляя рост незнакомого ему Хагрида, посмотрел на свою руку, на Гарри и спросил вдруг с какой-то странной надеждой в голосе:

— Думаешь, я тоже полувеликан?

— Ну, наверное, если у тебя родители человек-отец и мать-великанша… — Гарри рискнул перейти на «ты».

— Нет… — опечаленно сник спутник. — Не полувеликан я. Не было у меня родителей…

— Мне очень жаль, — завиноватился Гарри. — У меня тоже родители умерли. Прости…

В ответ — странный, непонятный взгляд, за которым последовало смущенное молчание. Некоторое время посидели молча, слушая потрескивание огня и веток, щелканье искр и шорох ветра в кронах над головами. Потом Гарри робко нарушил тишину.

— Что такое «зейн»? — спросил он. И пояснил: — Это слово я слышал в селении, когда ко мне обращались.

— По-немецки «явиться», «быть», — перевел спутник.

— Ты тоже явился ко мне на помощь, — задумчиво произнес Гарри и решился: — Можно я буду звать тебя Зейном, раз ты не хочешь сообщать мне свое имя?

— Я рад бы назвать тебе имя, но не могу, у меня его нет, — объяснил попутчик.

— А вот это уже странно, — нахмурился Гарри. — У каждого живого существа должно быть имя. Может, ты не помнишь? С тобой произошел несчастный случай и ты потерял память? На тебя напали, ограбили, ударили по голове? Что с тобой случилось? Когда? С кем ты жил? Сколько тебе лет?

Из потока вопросов ответ последовал почему-то на самый последний, заставивший, однако, похолодеть.

— Два года.

— Что «два года»? — севшим от ужаса голосом переспросил Гарри, думая, что бедолага уже столько времени ходит беспамятным.

— Мне два года, — уточнил «беспамятный».

— В каком смысле? — перегруженные мозги со скрипом провернулись, пытаясь уложиться в привычные колеи. — В смысле, ты два года назад потерял память или?.. — договаривать Гарри побоялся.

— Я не терял память. И не рождался в том смысле, в котором ты думаешь. Я существую на свете два года, — коротко и пунктуально доложил спутник. Гарри прикусил губу, напряженно соображая. Но увы, верное обычно воображение забуксовало, как-то не представлялся сидящий напротив двухметровый детина двухлетним малышом…

— Не понимаю, — вынужденно сдался он. — А как же ты на свет появился?

Вопрос оказался неожиданно точным — попутчик нахмурился.

— Мой создатель не удосужился мне рассказать о моем рождении, так как трусливо сбежал, а оставленный им дневник содержал лишь формулы, по которым он создал меня. Но даже по нему я понял, что мое происхождение — неестественно. Сложно сопоставлять себя со схемой расчлененного трупа, но шрамы на моем теле упорно подтверждают это.

Гарри почувствовал, что близок к разгадке, но спрашивать стало страшно, ибо ответ мог оказаться чудовищным. Он пересилил себя, затолкав личное эго подальше.

— Как зовут твоего создателя?

— Виктор Франкенштейн.

Всё. Назад пути нет. Остался последний вопрос. Самый страшный.

— Какой сейчас год?

— Тысяча восемьсот двадцатый.

Вот теперь точно всё. Полный пиздец. Долбаная магия рехнувшихся палочек перенесла его в прошлое. Никогда ещё мозг Гарри не работал с такой скоростью — мириады мыслей пронеслись в голове, порождая безумный хаос вопросов, ответов и предположений. Внешне Гарри оставался спокоен, лишь взгляд остекленел, слепо глядя в огонь. Спутник, слегка удивленный расспросами, терпеливо ждал, подпитывая костер новыми ветками.

Постепенно в голове установился порядок, мысли перестали метаться, и Гарри начал рассуждать более рационально. Итак, он в прошлом, перед ним сидит печально известное чудовище Франкенштейна. Дамблдора, Грин-де-Вальда и Темного Лорда нет даже в планах, не говоря уж о его родителях. О том, где достать хроноворот, и думать нечего, ни один маховик времени не способен перенести его в будущее, которого уже нет.

Так, собраться, не паниковать! Думать! Думать о том, почему магия перебросила его сюда, в это время. В роман Мэри Шелли. В мир Создания Франкенштейна. Мысли, получив якорек, начали вытанцовываться вокруг существа из романа. Подняв глаза поверх костра, Гарри посмотрел на лицо сквозь ажур пляшущих искр. В действиях Магии ничто не происходит просто так, если она что-то делает, значит, это ей нужно для чего-то. Или кому-то.

В то, что кто-то решил заняться спиритизмом и вызвал демонов, Гарри не верил, не похоже было на то, что его вытащили из Преисподней. А вот в то, что кто-то воззвал к нему, в это можно поверить…

— Почему ты спас меня во льдах? — тихо спросил Гарри. Монстр задумался.

— Я не смог пройти мимо, — наконец ответил он. Гарри кивнул.

— Это доказывает, что ты человек. У тебя есть душа. Бездушный стопроцентно прошел бы мимо.