Монстр с нежным сердцем (СИ)

— Опять? — тихо буркнул Зейн, выглянув из своей комнаты. Гарри стянул с себя тулупчик и пробурчал в ответ:

— Да пусть себе развлекаются, глядишь, и братишку Марволо народят. А то помню я его у себя в прошлобудущем — одинокого и дикого…

Рухнул в кресло и с тоской уставился на узкие полусапожки. Ну блин… ещё и их стягивать… Однако не успел Гарри распереживаться, как Зейн подошел, присел перед ним на пол и сноровисто снял с папы сапоги. Отставил в сторонку и, взяв в большие теплые ладони озябшие ступни, принялся нежно массировать. Ой-ей… Гарри аж растекся в кресле от невероятного облегчения — как же мало для кайфа усталому человеку надо. А тут и запах умопомрачительный донесся — Соломон принес сыну чашку горячего шоколада с ванилью и корицей.

Кружку в руки, большую, глубокую, горячую, ароматно-пахучую, с коричной посыпкой, толстый пушистый плед на плечи, и Гарри как заново рожден. Родные лица папы и сына перед ним, пытливо-внимательно заглядывают ему в глаза: тепло-карие — Соломона, и синие-синие — Зейна.

— С Рождеством!.. — тихо выдохнул Гарри.

— С Рождеством, папа, — улыбнулся Зейн.

— С Рождеством вас, мои мальчики, — обнял их обоих Соломон.

Спал в постели Соломона чудесный Марволо, подложив ладошки под пухлую щечку, приткнулся под бочок крупный щенок, размером с самого Марволо, набегавшийся и наигравшийся с мальчиком, и снилось им обоим теплое лето, почему-то припорошенное пушистым снежком, не тающим под жарким июньским солнышком. Забавный, милый сон, Марволо тихо засмеялся, шевельнулся, нашарил сонной рукой щенка, придвинулся к нему потеснее и, обняв, шепнул спросонок:

— Снежок. Я назову тебя Снежком…

Умиротворенно вздохнул щенок, не просыпаясь, лизнул в нос маленького друга и затих, зная, что у него теперь есть имя. Был он черный с рыжими пятнами, но разве это кому-то помешает назвать его в честь приснившегося летнего снега?..

Глава 23. Один сложный год

Полз по миру семьдесят восьмой год, изредка встряхиваемый жиденькими скандалами тут-там по поводу хаотичного перемещения автобуса «Ночной рыцарь», который вместо прямого наказа доставить пассажира из Лондона в Уэльс, сначала за каким-то надом скакал в Абердин, чтобы подобрать-высадить мадам Марш… Зеленые пассажиры, выползшие из недр автобуса, обняв и поцеловав родненькую матушку-землю, с чувством убеждали всех, кто слушал:

— Прав был Гарри де Нели, когда говорил, что незачем внедрять в магмир маггловский транспорт!

Чиновники, получив очередную тонну писем с возмущениями, в свою очередь отфутболивали их идиоту Дугалду Макфейлу, бывшему Министру, которому и пришла в голову идиотская идея внедрить относительно новое «автобусное сообщение» магглов, благодаря чему долбанный прыгун таки появился на дорогах в шестьдесят пятом году. Макфейл с ругательствами выбирался из-под бумажного завала и бежал жаловаться своему преемнику, Министру магии Фэрису Спэвину. Тот вяло выслушивал своего предшественника, теребя дырявый собственный нос, проткнутый когда-то стрелой кентавра, дожидался конца слезного спича и мрачно отрубал:

— А нефиг было протаскивать интересную игрушку только на том основании, что ты Министр и она тебе нравится. Надо было общественным мнением поинтересоваться…

Вот и на этот раз: прибежал, нажаловался, выслушал упреки и запротестовал.

— Ну Фэрри! Ну запретили бы!.. — жалобно прохныкал незадачливый новатор.

— И правильно запретили бы! — кувалдой отбил суровый Дыронос, подчеркивая слова внушительным грохом кулака о стол. — Тащились бы маги в поезде полдня вместо того, чтоб нормально скакнуть туды-сюды при помощи родной трансгрессии, воплоти мы идею глупой Отталин. Тебя почему не остановили? — напустился он вдруг. Макфейл судорожно сглотнул, пальцем оттянув воротник, и жалко проблеял:

— А я того… в обход попечителей… К школе же автобус никакого отношения не имеет…

— Угу, не имеет, — мрачно согласился Дыронос. — Зато как Абраксас обрадовался, когда на него стошнило папу, который приехал к сыну на автобусе…

— Ох… — обморочно съежился Макфейл, обильно покрываясь потом. — Надеюсь, Септимус Малфой не очень сильно пострадал?

— Тут вопрос в том, насколько сильно задеты чувства молодого профессора, облеванного посреди двора на глазах у всех студентов. Увы, Малфой не выдержал позора и порвал контракт с Хогвартсом, отказавшись преподавать изящную словесность. А говоришь — отношения к школе не имеет! — передразнил Дыронос Макфейла. Тут эмоции перевесили, Министр потянулся через стол, схватил помощника за лацканы и начал трясти, как тигр удава. — И вообще, где ты видел, чтобы к Золушкам феи-крестные в лимузинах приезжали? На фига волшебникам колеса???