Монстр в розовых очках

Несмотря на то что Тамара Ильинична только что проснулась, голова у нее варила, будьте уверены.

– Ох, не доведут они вас до добра, – простонала она. – Вот чует мое сердце – не доведут!

– Мамочка, мне просто нужна моя записная книжка, – сказала Мариша. – И все! Не волнуйся.

– Ну да, как же! – хмыкнула Тамара Ильинична. – Ни свет ни заря ей вдруг записная книжка понадобилась. То месяцами забрать не можешь, а то вдруг примчалась как на помеле с утра пораньше. Да ты себя в зеркало видела? Глаза ввалились! Сама бледная! Волосы встрепаны! Да и ты, Юля, не лучше выглядишь. Не спали, что ли, всю ночь?

– Спали мы, спали, – нагло соврала Мариша.

– Господи, у других девки как девки, если уж не спят по ночам, так хоть понятно почему. С мужиками хороводы водят. А вы что? Обе вроде бы пристроены. А все ночами где-то болтаетесь! Вот помяните мое слово, бросят вас ваши мужики. Надоест им ваши выкрутасы терпеть и сбегут к тем, которые поспокойней и по ночам в своих постелях спят. А вы так и будете до старости разбойников ловить.

– Мама! – взмолилась Мариша. – Где моя записная книжка?

– Откуда я знаю? – сердито спросила в ответ Тамара Ильинична. – Вроде бы тут возле телефона и лежала. Да разве с этой сворой за порядком уследишь? Наверное, кто-то из наших зверей стащил. А все ты, Мариша! Собрала зоопарк со всех концов света! Сама в кусты, а мне с ними разбираться.

– Так ты же мне сама никого не даешь! – возмутилась Мариша. – Дину у тебя со скандалом выпрашиваю. И то только на несколько дней даешь. До первой же твоей ревизии. А потом кричишь, что от кошки один скелет остался и вообще она выглядит больной. И забираешь. И с собаками та же ерунда. Я уж не говорю про ворона.

– А у кого он прошлый раз удрал? – осведомилась Тамара Ильинична. – Удрал и через весь город ко мне обратно вернулся! Верно, мой мальчик?

И она погладила ворона по блестящим перьям. Любой другой за такую дерзость мигом бы лишился сустава на каком-нибудь из пальцев. Но свою хозяйку ворон обожал. И ей позволялось все на свете. Даже чесать его по голове, ероша мелкие перышки. Увидев такое предпочтение, оказываемое ворону, собаки подняли лай.

– Ладно, – решила Тамара Ильинична. – Вы, девочки, погуляйте со зверями, а я пока спокойно поищу эту пропавшую записную книжку.

Подругам не оставалось ничего другого, как нацепить на собак ошейники с поводками, посадить ворона и мартышку на плечи, взять на руки Дину и отправиться вниз во двор. Разумеется, во дворе животные, почувствовав свободу, принялись вести себя безобразно. Собаки, едва их спустили с поводков, с оглушительным лаем разбежались в разные стороны. Дина, сделав вид, что ее напугал какой-то звук, забралась на дерево и долго не желала оттуда спускаться, истошно воя и показывая, что у нее закружилась голова, что с ней вот-вот приключится обморок и она упадет на твердую землю и разобьется просто в лепешку, вопреки мнению глупых людей, что у кошек – девять жизней. Ворон порхал над ней, поднимая ветер своими крыльями и довершая общую сумятицу своими криками, в которых даже ранним солнечным утром чудилось что-то роковое.

В конце концов Дина не выдержала сквозняка, поднятого Васей, и как ни в чем не бывало выпустила из лап ветку, за которую цеплялась слабеющими коготками последние десять минут. Потом, оторвав от спасительной ветки пушистый живот, она спокойно прошествовала по ней к стволу и спустилась по нему на землю. Собаки облаяли сначала ее, потом дерево, потом еще минут десять ушло на то, чтобы умаслить Васю снова приземлиться на плечо к Марише. И наконец прогулку можно было считать завершенной.

– Если твоя мама каждый день так развлекается, то неудивительно, что она все время в тонусе, – пробормотала Юлька.

У самой Юли дома тоже была живность – такса Ника. Но лаять, лазить по деревьям и вообще суетиться она терпеть не могла. У нее была другая страсть. Вся ее энергия уходила на поиск пропитания. Поэтому таксе было не до глупостей. И в данный момент она наверняка рыскала по даче Юлиных родителей, где летом отдыхала эта прожорливая собачка, в поисках чего-нибудь поддающегося ее зубкам. Последний раз Юлины родители жаловались, что Ника слопала папины кроссовки вместе с толстыми шерстяными носками. Все более ценные вещи Юлина мама – рачительная хозяйка, спрятала повыше, куда такса с ее неуемным аппетитом забраться при всем желании не могла. Вообще-то говоря, раньше Юлька полагала, что ее Ника – это бич божий. Но теперь, погуляв со стаей Маришиных питомцев, Юля поняла, что Ника – сущее сокровище. И хлопот с ней никаких. Ну, подумаешь, пару раз в год сожрет футболку, старые перчатки или новый джемпер. Так это же, честное слово, ерунда. Зато ведет себя в это время тихо.