Монстролог

– Тише! – сказал Доктор едва слышно, одними губами. Он медленно повернулся вокруг своей оси, пристально изучая прилегающую к могиле землю и дорожку, обвивающую высокие могильные камни, которые тускло мерцали при свете звезд, словно замершие часовые. Вдруг Доктор остановился спиной к нам, вглядываясь во мрак между деревьями. Долгим и страшным было мгновение, когда не было слышно ни звука, кроме дыхания старой Бесс и переступания ее подков. Доктор поднял левую руку, сжимая и разжимая пальцы; спина его напряглась. И кошмарное предчувствие надвигающейся опасности накрыло меня с головой. Еще несколько минут прошли в тягостном молчании – лишь беспокойство лошади нарастало, как нарастал и мой страх. И вот тут, на пределе жуткой затянувшейся тишины, со стороны деревьев послышалось шипение. Это был низкий звук. Ритмичный. Гнетущий. Он исходил не из одного конкретного места, а как бы отовсюду. Не то эхо, не то разговор. Отрывистая череда звуков – хаотичных, живых.

– Шссс… – Пауза. – Шссс… – Пауза. – Шссссссссс…

Доктор повернул голову и посмотрел на меня через плечо.

– Уилл Генри, – прошептал он, – ты не забыл наполнить тигели порохом?

– Нет, сэр, – шепотом ответил я ему.

– Быстро принеси их. Но только осторожно, Уилл Генри, – предостерег он меня, когда я вылезал из ямы. Он опустил руку в тот карман пальто, где у него лежал револьвер. – Не беги и пригнись. А было бы еще лучше, если бы ты добрался до телеги ползком.

– Я оставил в телеге винтовку, – сказал Эразмус. – Я принесу снаряды, а мальчик пусть лучше…

– Нет! Стой, где стоишь! Пошел, Уилл Генри! Потихоньку, давай, и возьми столько тигелей, сколько сможешь унести.

– И мою винтовку, если сможешь, Уилл! – дрожащим голосом произнес Эразмус.

Пока я ползком пробирался к телеге, я слышал, как он нетерпеливо шепчет Доктору:

– Не следует оставаться здесь, Доктор! Мы вернемся, когда рассветет, и похороним ее. Это же безумие – в темное время всякой нечисти…

Доктор отрывисто и грубо что-то ответил – я не расслышал, что именно, но суть его высказывания была ясна: он отклонил просьбу старика.

Последующие события ярко показали, что за упрямое нежелание Доктора подчиняться одному из основных инстинктов, характеризуемому им как «страх», мы заплатили чудовищную цену. Есть в жизни моменты, когда страх – наш самый верный и, возможно, единственный друг.

Я разгрузил содержимое мешка в телеге, а потом упаковал тигели – четыре жестяных цилиндра размером с кофейную банку, наполненные порохом, – обратно в мешок. Бесс повернула голову ко мне и громко заржала – то была мольба сжалиться над ней и покинуть это место – лошадиный эквивалент недавней просьбе ее хозяина. И хотя задание мое было срочным, я погладил ее по гладкой шее, успокаивая. А потом вновь пополз к могиле, держа мешок в одной руке, а винтовку Эразмуса в другой. Каким же долгим показался мне этот обратный путь к полувырытой могиле! Однако же, когда я добрался, оказалось, что за время моего отсутствия ничего не изменилось. Эразмус все так же стоял, согнувшись, в яме; Доктор ждал на краю; факел горел в том месте, куда его воткнули. Свет падал на Доктора, и тот отбрасывал длинную худую тень на землю. Эразмус схватился за ствол винтовки и выдернул ее из моей руки; он лег на край могилы с винтовкой на изготовку, как в солдат в траншее – только макушка торчала над поверхностью ямы. Я прополз мимо него к Доктору.

– Поднимайся, Уилл Генри! – прошептал Доктор. – Потихоньку! Потихоньку…

Шипение между тем прекратилось. Теперь все было тихо, только время от времени раздавалось испуганное фырканье лошади. Если она убежит, кто поможет нам? Если Антропофаги набросятся на нас, а у нас не хватит снарядов, как мы убежим от монстров, один прыжок которых достигает сорока футов?

Время шло. Ночь была тиха. Наконец, Эразмус тихо позвал из своего убежища:

– Они ушли, слава богу. Да и нам пора, Доктор. Вернемся днем. Пусть лучше люди засекут меня роющимся в могиле, чем…

– Тише, старый дурак! – зашипел на него Доктор. – Снаряд, Уилл Генри.

Я вытащил цилиндр из мешка и вложил его в левую руку Доктора (в правой он держал пистолет). Доктор запалил шнур от факела и одним грациозным движением метнул тигель в направлении рощи. Он взорвался среди деревьев, озарив мгновенным ярко-белым светом все вокруг, словно вспышка фотографа. Где-то сзади Бесс задергалась и забилась в своей упряжи. Внизу Эразмус издал испуганный крик. Я ничего не видел, ослепленный вспышкой. Она длилась всего мгновение, оставив перед глазами лишь контурное изображение деревьев. Они словно отпечатались в моих глазах, но там не было никаких семифутовых гигантских очертаний с рядами блестящих острых зубов посереди грудной клетки.

– Очень любопытно, – сказал Доктор. – Дай мне еще один, Уилл Генри.