Монстром буду я

— Моё имя Марат Скрытный. Я, по-вашему, управляющий при Артале Устрашающем, за ваши действия перед главнокомандующим буду отвечать я, так что и карать буду вас я. И знайте наперед, у нашей расы нет предрассудков — жалеть старших, а наказание одно — смерть, — Спаситель мой, сколько пафоса прозвучало, как будто целую жизнь репетировал. Вот только жутко стало, несколько бабушек заплакало.

Марат что-то зашипел солдату и тот развернулся к нам.

— За мной, л-людиш-шки, — прошипел солдат, и я слегка удивилась.

Это что, они все умеют по-нашему говорить? Но при этом мы совсем не понимаем их язык. Нам пришлось пойти за ним в левое крыло замка. В самом замке было сыро и пахло чем-то странным. Чем дальше мы заходили внутрь, тем чаще я начала замечать необычную вещь, везде стояли цветочные горшки со странным фиолетовым сорняком. Ну, правда, листья длинные, на сорняк похожие и почти каждые пять метров встречаются. Зачем им столько комнатных горшков, да еще в таких местах, где и света нет, чтоб они росли? Что-то сомневаюсь, что предыдущие владельцы замка эту гадость разводили.

— Баб Люб, а что это за замок? — спросила тихонько.

— Здесь пан жил, гад редкостный, да, правда, сбежал со всем ценным еще до того, как объявили, что враги близко. В молодости я здесь служанкой работала, не думала, что еще на своем веку придётся здесь побывать, — тихо проговорила она, все еще прижимая меня к себе.

Мы остановились в большом зале, здесь странные горшки были повсюду. Солдат встал посреди зала и начал нас делить. Дедушек он сразу послал в конюшни, бабушек разделил на прислугу и кухонных рабочих. Я без спросу пошла сразу за Любой, хотя меня ни в ту ни в другую группу не включили. Солдатик вообще как-то странно косился на меня все время. Нас отвели на кухню и оставили там. Комната большая, столы, плиты, печи, двери большой кладовой.

Когда из кладовой появился их повар, мы с бабушками испуганно подпрыгнули. Это был мужчина с проседью в темных волосах, завязанных в хвост. Тучный слегка, он поставил перед нами мешок с колбасами и вяленым мясом и скривился. На лице его была седая борода, вот только цвет кожи был почти темно-серый, так что белки глаз смотрелись необычно белыми.

— Выбросить! — приказал этот их повар с отвращением и пошел дальше в кладовую. Я с удивлением заглянула в мешок и обомлела. Все свежее, хорошо пахнущее и такое на вид вкусное. И выбросить? Да он что, издевается? Выдели бы мои раненые, как эти гады еду выбрасывают! Стариков они не кормили, при том, что еды оказывается полно! Да как так-то?

— Может, мы ее себе оставим, раз уж вы есть не будете? — предложила я тихо, из последних сил унимая свою злость.

— Я же сказал: ВЫБРОСИТЬ! Вы вообще есть не обязаны, отребья! — поворачиваясь, заревел повар, так что моя рука сама схватила сковородку и припечатал его по лбу.

Сначала мне показалось, что ударила слишком слабо, ибо он остался стоять, поэтому я ударила еще раз, а потом еще, и еще, пока безвольное тельце не упало прямиком в кладовую.

— И что теперь будет? — испуганно пискнула бабулька.

Пелена злости с глаз сошла, и я поняла, что натворила. Тяжело вздохнула, про себя говоря, что он сам виноват, не надо было еду переводить, когда столько людей в стране голодает.

— Готовить будем, что ж еще, — шмыгнула носом, опуская сковородку на плиту. Мне все больше кажется, что это просто мой кошмар.

Глава 7. Незабываемый ужин

Мы принялись за работу, сначала убрав на кухне бардак, который там стоял. Похоже местный повар совсем не в курсе, что такое нормы гигиены питания — кругом одна грязь и злосчастные горшки с фиолетовым сорняком. Сорняк вызвал во мне живое любопытство, зачем он стоит в каждом углу? Традиция такая? Или может они его едят просто? Словом, взяла я и отломала кусочек, и съела. На вкус безвкусен, как лист салата. Решила пусть стоит гадость заморская, если что в салат какой добавлю. Только когда через полчаса живот скрутило, и еле нашла сортир, поняла какая это опасная вещь, оказывается. Я несколько часов провела в этой специфической комнате, единственной на этаж, и мне так плохо не было даже после молока с рыбой.

Когда сидеть уже было бессмысленно, пошла обратно. Там я встретила того же солдатика и феноменальный вопрос:

— А где повар?

— Так он это, в сортире засел. Надолго видать, — сделала безучастное лицо, отмывая руки мылом.

— А ты где была? — поинтересовался все тот же солдатик. Да что ему неймется?!

— В сортире.

— Ты же с-с-сказала, что там повар.

— Так я ждала своей очереди.

— И? Где он тогда теперь?

— А кто сказал, что я дождалась? Видите, руки мою, почву удобряла. Ясно? — солдатик шутку не оценил, смотрит на меня с прищуром.

— А ты что хотел, мальчик? — спросила Баба Люба с половником наперевес.

— Все ли готово к ужину спросить послали, — ответил парнишка, косясь на половник.

— Бедненький мальчик, такой молодой, а уже посылают, — схватилась за сердце и с сочувственным видом принялась чистить картошку, не уделяя молодцу больше внимания.