Монструм

Паскаль вскинул брови. Казалось, он растерялся и обдумывал мои слова. Я был готов услышать его признание или получить хоть какие-то ответы, но тот произнес:

– Мне ясно только то, что ты наполнен Тьмой, Максимус Луцем. И упорно цепляешься за жизнь, как всякий поганый вирус. Но мы, люмен-протекторы, обязаны изничтожать любую заразу до того, как она разрастется и начнет убивать людей.

– Паскаль, – подала голос Дева. Он был тихим, слегка апатичным, как и весь ее вид. От левого ее уха до губ тянулся рваный шрам. Она стояла чуть поодаль от всех, скрестив руки на груди. – Пора уже с этим заканчивать. Ты был уверен, что Тьма внутри Максимуса разрастется за то время, пока он был в бегах. Ты также позвал меня сюда из-за моей метки, желая, чтобы я говорила обо всем, что ощущаю. Благодаря ей я чувствую Свет и Тьму, но эфир этого протектора не изменился. Я четко улавливала это на суде, улавливаю и сейчас. И, поверь, мне бы не пришлось умалчивать о возросшей Тьме, будь она здесь. Но юноша по-прежнему для меня не определен. Что-то все еще скрывает его эфиры.

– Спасибо, Ханна, – холодно поблагодарил Паскаль, затем повернулся к Пабло. – А ты что скажешь? Видишь что-нибудь?

Пабло со вздохом встал со скамьи и подошел ко мне. Он был пониже меня, но выглядел заметно крепче. Два глубоких светлых шрама пересекали его лоб от правой брови до корней темных волос. Лицо у него было открытое, добродушное, но в тот момент его сковывал лед. Пабло уставился в мои глаза. Так прошло секунд пять, мы смотрели друг на друга не отрываясь, после чего он покачал головой.

– Вообще ничего. – Протектор достал из кармана небольшое стекло. – Возьми.

И бросил Паскалю. Тот поймал его, но так и не использовал.

– Вы уже не раз смотрели на его глаза через окуляр, можешь еще раз проверить, – настойчиво предложил Пабло. – Сами видели, что в его зрачках ничего нет. Может, раньше в них и был виден светлый эфир, но я его не нахожу. Как и Тьмы. Вообще ничего не вижу.

– Уверен? – надавил Паскаль. – Может, плохо смотришь?

Малый Пес обидчиво глянул на Скорпиона.

– Может, я и не такой сильный, как круг Тринадцати, но уж точно не слепой. Благодаря метке я способен отличать Свет от Тьмы в глазах людей, и ничего из этого тут нет.

– Все потому, что я не сплит, – с напором пояснил я.

Пабло пожал плечами.

– Может, да, а может, и нет. Все это крайне странно.

Паскаль долго молчал. Что-то нехорошее обитало в его мыслях.

– Он еще хитрее, чем мы думали, – наконец сказал Паскаль вполголоса, убирая окуляр. – Немыслимо.

– Давай уже завязывать, – сказал Стеф. – Мне надоела вся эта канитель. Пора вывозить его из Аргентиона, пока нас не заметили заоблачники.

Но Паскаль покачал головой, продолжая усиленно думать.

– Нет, нам нужно исполнить высший долг. Никуда выводить его не будем. Больше откладывать нельзя.

– Откладывать? – переспросила Ханна.

– Обнуление тут не проведешь, – с подозрением отметил Стефан. – Ты на что намекаешь?

– Мы убьем его. Прямо здесь. И не будем больше рисковать чужими жизнями.

– Что? – Стефан выкатил глаза. – Совсем чердак слетел?

– Я не темный, сколько раз повторять?! – взорвался я. – И это доказуемо! Только дай мне…

– Я не пойду на поводу у лживого темного! – озлобился Паскаль и взмахнул рукой. – Стефан, ты, в отличие от нас, уже когда-то замарал душу. Убей его.

Казалось, что земля сотряслась. Я тревожно повернулся к Стефану.

Но тот не шелохнулся.

– Я приказываю! – рявкнул Скорпион. – Иначе ты сам знаешь, что я…

Водолей с вызовом вскинул голову.

– Да иди ты на хер! Хочешь остаться чистым, а мне типа уже терять нечего, да? Сам приговорил, сам и исполняй. Да и вообще. Убить? Ты понимаешь, что творишь, поехавший? Тьма в нем была, и это риск, но этот недоносок пока никому не навредил! Убийство – крайняя мера. Мы даже не пробовали другие, гуманные способы очистки! Да, он может быть опасен, и я первый в очереди, кто выбьет из него все дерьмо, но нельзя доходить до убийства!

Паскаль рассерженно оскалился.

– Неужели ты против смертных казней, Стефан? Так расклеился? А мне-то казалось, что ты сторонник радикальных методов. Неспроста же тебя называют Палачом, – выдал он ядовито и медленно, словно бы смакуя слова. – Протектор-мясник.

Стеф гневно поморщился.

– Еще раз так меня назовешь, и я вырву тебе душу через твою поганую глотку. И плевать, что ты Смотритель. Ну давай, рискни.

Паскаля перекосило, он мрачнел с каждой секундой.

– Это твой выбор, Водолей. За свои грехи ты и так поплатишься на дальнейшем пути. – Он обернулся к Малому Псу. – Пабло? А как поступишь ты?

Парень вздрогнул. Отвел взгляд.

– Нельзя так поступать. Я не буду губить человека, если на то нет веских причин.

– И тебя не смущает, что он был темным? – Паскаль изогнул бровь. – Хотя тебе известно, что Тьма неизлечима?!