Читаем Монстры полностью

                 Девочка идет смеясь                 Крови в ней всего три литра                 Да, всего четыре литра                 Литров пять там или шесть                 И от малого укола                 Может вытечь вся она                 Девочка! Моя родная!                 Ради мамы, ради школы,                 Ради Родины и долга                 Перед Родиною – долго                 Жить обязана! Родная                 Береги-храни себя!                 Как же так? —                 В подворотне он ее обидел                 В смысле – изнасиловал ее                 Бог все это и сквозь толщу видел                 Но и не остановил его                 Почему же? —                 Потому что если в каждое мгновенье                 Вмешиваться и вести учет                 То уж следующего мгновенья                 Не получится, а будет черт-те что —                 Вот поэтому.                 Домик дачный средь участка                 А над ним с небесных круч —                 Звезды – и не то чтоб часто                 Да и то в отсутствье туч                 А не то чтоб досаждают                 А проглянутся когда                 Мать ребенка утешает:                 Вон, горит твоя звезда                 Да тебе еще не скоро —                 Но кто может предсказать?                 Этот домик, этот сад                 Возле улицы Садовой                 Это было, это было                 Ровно сорок лет назад                 Или лет немного меньше                 Только все равно назад                 Сколько мимо их прошло —                 Этих лет и этих женщин!                 Только всех я отменил                 Из-за справедливой мести —                 Не жил я на этом месте!                 Да и вообще не жил!                 Как мучит нас ненужная природа                 От дел высоких гонит нас в кровать                 К делам, которые должны занятьем быть                 Спецьяльно выделенного народа                 Вот в Византии евнух – муж и полководец                 И чистой государственности свет                 Он прав, не прав – ему позора нет                 И в чистом сне ему домеку нет                 Что мучится какой-то детородец                 Свет зажигается – страшный налет                 На мирное население                 Кто налетает? и кто это бьет?                 Вечером в воскресение?                 Я налетаю и я это бью                 Скопище тараканов                 Громко победные песни пою                 Воду пускаю из крана                 Милые, бедные, я же не зверь!                 Не мериканц во Вьетнаме!                 Да что поделаешь – это, увы                 В нас, и вне нас, и над нами                 Что значит атлет? Что являет он в мир? —                 Безумье бумаги промасленной!                 А в древности грек с наготою осмысленной                 Носил свое тело как носят мундир                 Лишь ты ему равен, мой милицанер                 Вы равно осмысленны и узнаваемы                 И как не оденешь его, например —                 Тебя не разденешь, хоть и раздеваемый                 Вот скульптор лепит козла                 Сам про себя твердя:                 Я им покажу, блядям                 Как надо лепить козла                 Кому он покажет и что                 Посредством лепного козла                 Ведь он за гранью добра и зла                 Тем более глиняный что                 Нет, мой скульптор, заместо козла                 Слепи что-нибудь такое                 Чтоб каждый пришедший: Да – сказал                 Он нам воистину показал                 Небесное-неземное
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия