Монстры под лестницей

Через какое-то время пожаловал доктор. Он улыбался, механически спросил о моем самочувствии, что-то отметил на планшете и ушел. Процедуры я не проходил. Повязок не накладывали. На руке был след от капельницы. Мама сказала, это витамины. Все ж я два дня провел невесть где, и организму требовалось восстановление. У меня ничего не болело. Наверное, со мной был полный порядок. Ну, или им так казалось. Я не собирался их разубеждать.

Я лег и уставился в потолок. Я хотел бы сказать, что не видел ничего, но это было бы враньем.

Стоило закрыть глаза, и на обратной стороне век всплывали лица Мухи, Корва, Незалса, шелковые руки-пауки старухи, латунная морда льва, безымянные лица с портретов, у которых вместо носа были клювы, и черные птицы с человечьими лицами… А еще иногда я видел тень, это был Серый человек. Но он больше не говорил со мной. Или я не хотел слушать.

Не знаю, сколько я так лежал, но, когда дверь открылась в очередной раз, я увидел Кэр. Я вернул маме улыбку.

– Доброе утро, малыш! Готов вернуться домой? – ее глаза сияли счастьем.

– Прекрати уже называть меня так, – заворчал я и осекся. За спиной Кэр стоял Усач.

Уши словно перцем посыпало. Я злился, что Кэр сюсюкается при чужих. А Усач был не просто чужим. Он мне не нравился.

«Неужели он что-то знает о вчерашнем?» – подумал я и испугался.

Наши взгляды встретились. Его синие глаза жгли холодом. Он изучал меня. Словно прощупывал. Будто сканировал и просвечивал.

Кэр перехватила мой взгляд, обернулась на «допросителя» и вновь, улыбаясь, посмотрела на меня.

– Моя машина все-таки сломалась. Мистер Войник любезно предложил свою помощь.

– Привет, Макс, – криво усмехнулся Усач. – Как твое самочувствие? Вспомнил новое?

Кэр встрепенулась:

– Вы же обещали, – укоризненно и даже немного свирепо (что не могло меня не порадовать). – Никаких вопросов о произошедшем, пока он не вернется домой.

– Прошу прощения.

Я ждал, что он предложит подождать нас в машине, но нет. Этот верзила скрестил руки на груди (каждая толще моей ноги!) и привалился к стене. Как только стена выдержала.

Кэр посмотрела на ободранные букеты, потом на меня, хотела что-то сказать, но передумала.

– Необычная подвеска, – Усач кивнул мне. – И что открывает этот ключ?

Я нахмурился и спрятал ключ под футболку.

– Ничего, – буркнул я.

– Наверное, нашел в нашем подвале, – пожала плечами Кэр и посмотрела на Усача. – В этом доме чего только нет.

Слишком подозрительно: с чего бы Усачу нам помогать. Что он вынюхивает? Вдруг ему тоже нужен ключ? Но ведь открыто не спросишь?

Собирать мне было особо нечего. Но время тянулось как резиновое. Усач глаз с меня не спускал. Я затылком чувствовал, как шевелятся его усы. Словно вибриссы у котов – ощупывают пространство, следят, подмечают, улавливают малейшие колебания воздуха.

– Пора вернуться домой, – Кэр погладила мне плечи. – Пойдем?

Я кивнул.

Потом мы шли по коридору, и я не увидел на стене тех самых часов, и стола охранника не было.

Так же молча я уселся на заднее сиденье синего пикапа и уставился в окно, ожидая, когда пейзажи начнут от меня убегать. Я должен был спросить у ма о блокноте деда. Вдруг все-таки она увезла его домой. Но не мог этого сделать при Усаче.

Мы выехали на дорогу. Больница стояла где-то на отшибе. Потом, позднее, я узнал, что она обслуживала несколько мелких городков типа Амбертона.

А вдруг ма отдала записки деда Усачу как улику! От этой мысли испарина выступила на лбу. То-то он так подозрительно косится и так премерзко ухмыляется.

Мимо мелькали луга и деревья, пару раз мы пересекали ртутную змейку реки. Когда впереди показались крыши домов, я выпалил:

– Я бы хотел навестить мистера Незалса!

Усач бросил на меня взгляд через зеркало, а Кэр развернулась и расплылась в улыбке:

– А ведь это отличная идея, Макс! Мы ведь не успели поблагодарить его. Но только не с пустыми руками. Вы не знаете, – обратилась она к Усачу, – где можно купить пиццу или пирог? Если, конечно, это не слишком большое злоупотребление вашей добротой.

– Не слишком, – рассмеялся Усач. – Я знаю отличное место, где можно перекусить и взять пирог на вынос. Вы ведь явно не успели позавтракать?

Какой же он заботливый. До тошноты. Я поерзал. Хорошо, что ма была рядом со мной, а не на переднем сиденье с этим напыщенным медведем.

* * *

И вот, десять минут спустя, мы уже сидим в забегаловке. Втроем. И меня это ужасно бесит! Я шумно втягиваю молочный коктейль. Кэр удивленно смотрит на меня – я так не делал лет с четырех. А Усач уже все усы себе проулыбал, пялясь на мою маму. И мне это не кажется!

– Может, повторить? – смеется он, когда я в очередной раз втягиваю воздух из стакана, гоняя несчастные капли растаявшего мороженого.

– Спасибо, мистер, – смотрю на него из-под бровей как можно выразительнее. – Много сладкого вредно.

Я чертовски доволен своей шуткой. А как Усач приторно сладко улыбается моей маме! Мне даже смотреть сахарно! Благо, она не отвечает тем же. Но мой разрушительный луч иронии проходит мимо.

– Какой разумный малыш, – этот суровый детина, под два метра ростом, назвал меня «малышом»!