Монстры царства стали

– Я многое прощал тебе, братец, – кажется, когда Саргон заговорил, от его вкрадчивого и страшного тона второй раз содрогнулись даже стены. Тон мужчины, больше похожий на рык разъяренного тигра, повышался с каждым словом и не сулил ничего хорошего. – Я даже согласился, что стоит провести расследование причастности ее к нашему покушению… Мое мнение о тебе было довольно высоким, хотя я всегда знал, что ты не такой уж и ангел, коим хочешь казаться. Но что ты настолько чудовищен, я даже предположить не мог до того, как ты отказал Адри в мое отсутствие в осмотре лекаря. Как ты мог, Солар?!

Кто такая была эта Адри? Рэйна не знала.

Любовница? Общая знакомая?

Солар напрягся до предела – девушка чувствовала витки силы, струящиеся по его мощному телу. Но наследный принц молчал, не сводя взгляд с брата. Он не изменился в лице от слов Саргона, будто вовсе и не страшился мощи брата.

– Как ты мог… – Саргон отшвырнул кинжал на пол, и от этого громкого звука удара уже вздрогнули все присутствующие. Тьма расползалась от фейца, как пролитые чернила, выкачивая воздух из зала. Дышать становилось труднее – тьма подбиралась своими щупальцами все ближе и ближе. – Как ты мог, зная, что ей нужна помощь, отказать в этом? Она же умирает, а заточил ее туда ты!

– Она могла быть причастна… – начал было Солар. Рэйна видела, как переглядываются Арран и Данте. Внутри нее, откликаясь на негодование магии Саргона, зашевелились ярость и сталь. Капелька за капелькой они топили ее, отключая все остальные эмоции.

– Она наша сестра! – взревел Саргон, как раненый зверь. Его взгляд загорелся безумной болью и неожиданно потух. Вьющаяся тьма втянулась в него и исчезло давление в воздухе. Рэйна увидела дорожки слез на его лице. Сестра Саргона? – Какое же ты бесчувственное чудовище, Солар!

– Тебе она больше сестра, чем мне.

Саргон, что-то собиравшийся в это время сказать, застыл, хватая ртом воздух. Моргая от шока, он сделал шаг назад, будто увидел Солара впервые.

Прежде, чем Саргон вновь попытался не проявлять эмоций, Рэйна отчетливо увидела в его взгляде, как у него разбилась вера в брата.

Это было даже хуже, чем если бы он напал на Солара.

Это было даже ужаснее, если бы он вновь закричал во все горло.

Это было даже страшнее, если бы он разнес весь этот зал, не оставив кирпича на кирпиче…

Но он стоял и смотрел на Солара, как на того, кто разбил ему веру в их семью и душу.

– Ты…

Дальше Саргон не продолжил, просто на секунду застыв на месте.

Рэйна чувствовала по их связующей нити, насколько его захлестывала ярость и боль. Это топило и ее, и все, что Рэйна могла сделать – стоять и хватать ртом воздух от желания вцепиться всем присутствующим в глотки, отомстив за боль Саргона.

Тем временем Саргон сжал руку на перевязи меча. Увидев это движение, наместники тут же вышли вперед, заслоняя Солара.

Переведя на них взгляд, Саргон ощетинился. Разумнее было не шевелиться и не предпринимать никаких действий, которые бы привели к тому, что их связь раскрыли бы, а после обозвали мятежниками. Но внутри ее магия кричала и бесновалась, пытаясь заставить ее вмешаться.

– Вы с ним заодно? – Саргон обвел рукой наместников.

– Равен, не стоит принимать решений в порыве ярости. Мы не до конца разобрались в ситуации с отравлением, – холодно отчеканил Йен.

– Все улики ведут к ней, – заложив руки в карманы, завершил Хоакин.

Внутри Рэйны все похолодело от одного взгляда Саргона – как тот весь переменился от этой фразы.

Казалось, он сейчас убьет Хоакина.

Зал вновь заполонили тени, сгущаясь, словно грозовое облако и охлаждая воздух.

– Я принц Равен Эферонский, – вкрадчиво сказал он. Его голос был низким, почти утробным. – Еще одно слово из ваших уст о моей сестре, и я обращу ваши тела в пепел, а души скормлю демонам тьмы.

И Рэйна ему поверила: он бы так и поступил. Наместники заколебались и мечи не обнажили.

Девушка обернулась на Солара, пытаясь понять, что произошло между братьями и почему он заточил их сестру, оставив умирать. Она сжала руки в кулаки до боли, зная, что потом на ладонях останутся полумесяцы от когтей.

Солар стоял, не шелохнувшись. В его взгляде читалось, что он впервые видит Саргона таким.

Рэйна увидела что-то похожее на… презрение? Но никак не понимание, раскаяние или сопереживание.

Неужели никто из них не понимал, что Саргон переживает за свою сестру? Рэйна боялась дышать, чтобы ненароком не спровоцировать Саргона на поступки, за которые он себя никогда не простит. Если он выйдет из себя – то никак не поможет своей сестре, которая явно была ему крайне дорога. А если с ним выйдет из себя еще и Рэйна, как обычно и бывало – они оба ничего не смогут потом исправить.

Девушка охладила свой разум. Рэйна хотела ему помочь, поэтому заставила себя наблюдать за ним – загнанным диким зверем.

Она приоткрыла свой заслон для него, чтобы он мог понять, что Рэйна разделяет его гнев по связующей нити. И коснулась его сознания, будто давая обещание все исправить, лишь бы тот не совершил непоправимое.