Монстры в Академии (СИ)

— Ку-у-уда-а? — протянула Марина, заставив его вздрогнуть и выронить ношу. Посеребренные кости скелета, некогда вмурованные в стены, посыпались обратно в подвал, отскакивая от ступенек и грохоча. В самом низу одна из костей отскочила от пола и звонко ударила по старому ведру. Звук вышел очень яркий.

Персиваль медленно повернулся, держа руки вверх, будто преступник, застуканный на месте преступления. Наткнулся на суровый Маринин взгляд и сглотнул.

— Я надеюсь, ты любишь копать? — спросила она вкрадчивым тоном.

— Чего? — растерялся вампир.

— Чтоб завтра же взял у Леама лопату и захоронил все кости, — велела Марина. — И тот скелет, который ты из шкафа спер — тоже.

— Но…

— Или я сожгу твою чертову мантию! — пригрозила она, делая шаг вперед и сдергивая с его головы капюшон. Вампир тут же втянул голову в плечи, как будто без привычного наряда ощущал себя беззащитным.

— Спать! — рявкнула Марина, чувствуя, как в голове просыпается дичайшая боль от этого всплеска эмоций.

Начинающего сатаниста как ветром сдуло. Девушка тяжело вздохнула и вошла, наконец, в свою комнату. Присела на диванчик, прислушалась. Но нет, кажется, на этот вечер желающие схлопотать ее возмущения закончились. Либо были более умелыми, чем те, что попались.

«И это называется «побольше отдыхать», — возмущенно подумала она, наконец, со стоном растягиваясь на диванчике. — Ну, я им завтра… Ну…»

Но сил на сочинение достойной мести уже не осталось. Она махнула на все рукой и постаралась больше не думать об этом. Такова уж учительская доля — жить в непрекращающемся хаосе без надежды на передышку.

…

Увы, но это было не последнее событие вечера. Точнее, уже ночи. Марина, как ей показалось, едва задремала, как ее разбудили.

На грудь упало что-то тяжелое и живое. Она открыла глаза, увидела два светящихся зрачка в темноте и едва не заорала. Но к счастью, вовремя сообразила, что это всего лишь Флокси.

— Марина Игоревна, Вы забыли меня поцеловать, — свистящим шепотом сказала девочка.

— Ах да, точно, — кое-как вспомнила Марина об их вечернем ритуале. — Ну, давай скорей, и баиньки.

Призрачно светящаяся Флокси озарилась радостной улыбкой, а в следующее мгновение чмокнула ее. Марина хотела было хоть в этот раз отчитать ее за антисанитарию, но испуганное сердце уже успокоилось, адреналиновая вспышка прошла, и ее снова нестерпимо потянуло в сон.

— А у меня радость, — прошептала феечка, слезая, наконец, с ее бренного тела.

— М-м? — кое-как подала голос Марина, с трудом борясь с наваливающейся на нее болезненной дремотой.

— Мне туфельки, кажется, жмут, — по секрету поделилась феечка, радостно хихикнула, спрыгнула с дивана и убежала. Марина смутно задумалась над этой «радостью», но ничего не поняла и отключилась — теперь уже до утра. За окном мучился бессонницей Поморник, в коридоре кто-то шебуршал и хихикал, но ей было уже все равно.

***

«Марина, открой глаза», — сказал внутренний голос спустя несколько часов.

Она попробовала было, но веки были неподъемными. Тогда она попыталась хотя бы глубоко вдохнуть, но и тут не вышло — ее будто заживо похоронили.

«Марина, вставай!» — почему-то обеспокоенно продолжил требовать внутренний голос.

«Ты издеваешься, да?»

Она чуть шевельнула головой. Шея скрипнула. Без шуток — скрипнула!

«Марина, бляха муха, мы умираем!» — завопил внутренний голос в панике.

«Ты че, с дуба рухнул?» — отмахнулась она от него. Мысленно, разумеется. В реальности руки были просто свинцовыми.

«Марина, мне страшно, — тихо продолжил ее внутренний собеседник. — Мы больны. Мы умираем. Так не должно быть. Сделай что-нибудь!».

Девушка попыталась сглотнуть. Горло склеилось. Она пожевала язык, кое-как пробуждая слюнотечение, и снова сглотнула. Горло было по ощущениям какое-то рыхлое, ободранное. В ушах как будто стояла вода, и все звуки снаружи казались приглушенными.

Марина все-таки открыла пересохшие глаза, с большим трудом поднесла руку к лицу и не узнала ее: каждый сустав выглядел припухшим, пальцы почти не гнулись и словно скрипели при попытке ими воспользоваться.

«Мы умираем, Марин! — снова в панике завопил внутренний голос. — Ты почему-то стареешь с каждым днем! Это какое-то проклятье! Это местная радиация! Не надо было сбегать из нашего мира. Почему нас никто не предупредил о таких побочках?!»

«Тихо ты», — Марина попыталась сесть. Перед глазами сразу потемнело, в ушах забухал пульс. Она еще раз постаралась сглотнуть. Кожа, горло, глаза, внутренняя часть носа — все было пересохшим. В мышцах поселилась слабость, в суставах — боль, а в голове — устойчивое ощущение какой-то хронической болезни.

«Мне нужен дядя Мадя», — сама себе сказала она и попыталась встать. Получилось не с первого раза и только с упором о тумбочку.

К зеркалу Марина подходить не стала — и так было ясно, что ничего хорошего ее там не ждет. Принялась медленно ходить по комнате, отыскивая в рассветных лучах свою одежду. Идти было тяжело. Она словно брела сквозь густое желе.