Монстры

— Позвольте показать вам его ЭКГ. Вот, убедитесь сами, ни малейшей активности. Мне жаль, но нам надо продолжать, понимаете? Риск разложения увеличивается, а этого мы позволить не можем. Нам надо обсудить другой пункт, самый главный.

Ради любви Господа, я ничего не чувствую, но слышу, как похрустывает кромсающий плоть скальпель. Почему я ничего не чувствую? Должно быть, они наконец-то применили анестезию, но все равно я знаю, какие они злодеи. Кажется, я всегда знал. О, теперь отвратительный звук всасывания становится тише, даже если учесть, что слух отказывает мне и влажная ткань раздается. Они высасывают мою кровь, разрез открывается вторым влажным ртом, какое-то чудовищное кесарево сечение, я слышу щелканье блестящих ножниц, они режут ткани, режут жир, автоматические скальпели играют в крестики-нолики на моем торсе, и я знаю, что они забирают меня, кровь в моей голове звенит и течет вниз, вниз, и я почти исчез о что это что они делают со мной со МНОЙ эти монстры этого не может быть только не так нет нет мои бумаги они не могут ТАК поступить не могут нарушить условия там же написано черным по белому НЕТ все должно было быть как в те прошлые разы я видел переделанный экземпляр собранную особь сшитого Того Кто Ждет плавая в жидкости новый мозг бритая кожа пересаженные когти страшная пасть удаленный горб обещали давным-давно подкожная карта израненных тварей я призываю вас.

— Главный пункт.

— Н-но это было обусловлено, прочтите!.. — Она задохнулась, ее трясло мелкой дрожью так, что казалось женщина вот-вот растечется колыхающейся лужей прямо здесь, в больничном коридоре, но она попыталась в последний раз: — Он… он заключил договор, хотел получить своего рода дополнительное страховое пособие, выплачиваемое в случае смерти, для детей. Однако это означало для него больше, много больше. Для него это был действительно последний шанс сделать что-то для других, для человечества. Но он был одержим техническим вопросом умирания, понимаете? Конкретным мгновением смерти. Когда? Он никогда не был уверен. Когда это произошло? Вы можете привести доказательства?

— Моя милая леди, сердцебиение и дыхание прекратились, мышцы расслабились…

— Проклятие, ты, холодная рыба! Тут требуется ЭЭГ![7]

Врач попятился, напустив на себя профессиональный вид:

— Ваш муж согласился продать нашему банку трансплантатов свои годные к использованию внутренние органы за обычную цену, которую вы, как его наследник, получите в течение шестидесяти дней. Ни вы, ни ваш супруг не предприняли никаких шагов, чтобы разорвать контракт до его сегодняшней… э… кончины, и, таким образом, боюсь… я не уполномочен предпринимать что-либо еще. Стандартные проверки произведены в соответствии с законами штата, и теперь его внутренние физические останки принадлежат найборнской клинике. Его личные вещи, конечно, остаются вашими — кстати, уверен, они уже в регистратуре, — как и его… э-э-э… бренное тело, которое выдадут вам для похорон или кремации. Утром. А сейчас, если позволите, миссис…

Она разрыдалась. А что ей еще оставалось?