Монтана. Наследие Греха

— Я сказал только про твои навыки в электронике, Паш. Я же и не знал, что ты в Россию соберешься, это было еще месяц назад. Про отца твоего ни слова, клянусь! Я ничего ему не говорил.

Мне не верилось в столь тупое совпадение. Но и ставить под сомнение слова друга я не собирался. Я верил Марку. Ему нет смысла врать.

— Ладно, хера теперь кулаками махать?

Подошел к Лехе, отобрал у него новый косяк.

— Может, тебе валить отсюда? — прохрипел сдавленно Марк.

— Без сестры я никуда не улечу. Кончай ныть, Марк. Иди спать. Завтра поедем готовиться.

Он удивленно уставился на меня.

— Так ты со мной?

Вышел на улицу — не мог больше сидеть там взаперти. Мне нужно было хорошенько подумать. Закурил. Посмотрел на небо ночное. От недавней усталости и следа не осталось. По венам до сих пор несся адреналин, сердце выдавало под сто сорок ударов. Я пытался просчитать любой из исходов. Мне нужно было понять, как правильно поступить и что сделать, для того чтобы по максимуму обезопасить себя.

Бл*дь. Как же я попал… Присел на корточки, стиснул виски, надавливая. Почему-то именно в этот момент память в очередной раз перенесла меня в самый жуткий момент моей жизни…

На моих глазах едва не убили мать. Какой-то ублюдок, возомнивший из себя чёртового царя, пытался изнасиловать ее и заставить меня смотреть на это. А моего тренера и друга его люди убили прямо на моих глазах. Рома пытался помешать им издеваться над мамой. За что получил пулю в лоб. На тот момент мне было десять лет. Никогда не забуду зияющую кровавую дыру в его лбу и пустые глаза, устремленные в небо. Они увезли меня, держали в заложниках. А потом едва не убили моего отца.

Я рано потерял веру в бога. Я не верю в справедливость, не верю в правосудие. С того самого момента я хорошо уяснил одну вещь — этот гребаный мир безжалостен и жесток. Здесь плевать на то, какой у тебя богатый внутренний мир. Если ты один и слаб — тебе конец.

Те события врезались в детскую психику подобно буквам, вырезанным на стволе дерева. И сколько бы времени ни проходило, те зазубрины никуда не деваются. Происшедшее тогда на дороге снится мне в кошмарах, по сей день. Испуганный, обреченный взгляд мамы, пока эта падаль трогала ее. И отвратительное, разрывающее грудь чувство собственной никчемности. Меня держали двое амбалов. Десятилетнего пацана, рвущегося к своей маме. Они бы сделали это, если бы не Ромка. Он отдал за ее спасение свою жизнь. И я поступил бы так же. Вот поэтому я не стану бежать. Поэтому не брошу Марка.

Произошедшее в детстве навсегда изменило меня, сломало. Самая большая слабость моя — это моя семья, близкие мне люди. За каждого из них я готов отдать жизнь. Глотку разорву любому, кто посягнет.

Сейчас мне не хватало отца. Я знал, что подписываюсь на безумное, провальное дело. Я понимал, что могу попасть по полной. Тут каждый из исходов, отличительных от успеха, пахнет гадко. Либо смерть, либо тюрьма. И ни в одно из этих мест я пока не собирался.

Уверен, батя подсказал бы мне, как правильно поступить. Но я не мог так рисковать им. Я не стал бы звонить, даже если бы Араб снова приставил к моему виску волыну.

Связываться с ним, посвящать в это дерьмо — значит вытянуть в Россию. Я знаю отца, он не останется в стороне, узнав, что его сыну грозит опасность. Я уже давно не маленький беспомощный пацан. Настало время принимать серьезные решения самому.

***

Два последующих дня прошли в подготовке. Араб, как и обещал, дал нам своего человека, который и ввел в курс дела. Задумка попахивала безумием. Брать центральный офис банка, потрошить все камеры хранения. Нет, я уверен, дело не в конкуренте и не в желании подосрать его авторитету. Здесь нужно копать намного глубже. Либо что-то более личное, либо более серьезный конфликт между ними. Я был как слепой щенок. Вынужден был идти на все это с завязанными глазами. Чувствовал себя тупой марионеткой. Меня бесило все это. Ввязываться в подобное дело было полной дуростью. Но и включать «обратку» — тоже не вариант.

На следующий день я снова попытался встретиться с Никой. На этот раз она была менее агрессивной, но и разговора у нас как такового не вышло. Сестра хотела познакомить меня поближе со своим парнем, дабы доказать, что он не такое говно, каковым мы его считаем. А я говорил о его отце, без зазрения совести замочившего собственную жену. Нике было плевать, будь его папаша хоть Ганнибалом Лектором. Это злило еще больше. В конце концов, все снова закончилось скандалом, в итоге я пообещал увезти ее насильно.

Снова сорвался. Здесь, на родной земле, все шло наперекосяк. С первой минуты моего пребывания. Утром вышел на связь с отцом. С левого телефона. Кто бы знал, как хотелось поделиться с ним, но вместо этого я пообещал, что буду держать ситуацию под контролем и скоро верну сестру.

Я повесил на себя огромный груз ответственности. И теперь чувствовал его каждую секунду. Он мешал мне, не давая вздохнуть.

Вот и сейчас. В день ограбления. Все пошло не так, как мы планировали. Араб — полный мудак, ни хрена не рассчитал. Все, что он обещал нам — пошло по одному месту.