Монтана. Наследие Греха

Тот кивает, пронизывая меня ужасом в широко раскрытых глазах.

Сунув руку в карман, вытягиваю оттуда наличку, вручаю ему все, что нахожу.

— Слушай внимательно! — рычу, смотря ему в глаза. — Сейчас мы уедем. Как только машина отчалит, ты тут же несешься к тому месту и откапываешь мужика. Все понял?

— Да, — кивает.

— Тут же откапываешь?! Слышишь, речь идет о секундах! Если не успеешь, и он зажмуриться, я найду тебя и выпотрошу, понял?!

Снова кивок.

— Теперь лежи. Как только уедем, рванешь туда.

Срываюсь обратно.

Они закопали его наполовину.

— Все! Поехали, живо! С той стороны мусора рыщут!

— А если его найдут! — кричи Араб.

— Да он уже трупом будет через минут пять! Пока найдут, уже кони двинет.

Араб стоит на месте. Подхожу к нему.

— Ты сам захотел поиздеваться над ним. Оставил в живых там под землей. Не нужно подставлять нас и сейчас. Менты рядом. Нужно ехать.

Араб бросает взгляд поверх моего плеча.

— В машину! — командует, и все запрыгивают внутрь.

Карен срывается с места, выезжая на проезжую часть.

Прикрываю глаза, сжимая кулаки. Меня трясет.

Глава 12

Я не могла сидеть на месте. Несмотря на то, что была на успокоительных, места себе не находила. Дом был полон полиции. Мама тряслась от неудержимого плача. А я просто отказывалась верить в то, что с ним что-то случилось.

Прошло уже четыре часа с того момента, как грабители покинули здание и нас освободила полиция. Это был самый ужасный момент в моей жизни — когда, выйдя в общий зал банка, я не обнаружила там отца.

Эти сволочи убили дядю Женю — охранника банка. Отец был знаком с ним, в прошлом году мы покупали у него овчарку. Дядя Женя был хорошим мужчиной, бывший участник боевых действий, всю жизнь проработал в милиции, а теперь был на пенсии. Это папа помог ему с трудоустройством. Хозяин банка — его знакомый. Дяде Жене предлагали место начальника отдела охраны, но он сказал, что не потянет. Переживал, что здоровья не хватит на столь ответственный пост. И согласился пойти простым охранником в зале.

Как я поняла из показаний свидетелей, отец, воспользовавшись тем, что грабители отвлеклись, освободил дядю Женю, а тот в свою очередь нажал тревожную кнопку. Налетчики поняли, что их план пошел насмарку, и, разозлившись, застрелили охранника. И ранили отца. А потом, когда они пустились в бегство, взяли с собой и папу.

Я не могла смотреть на маму. Буквально за пару часов она превратилась в живой труп. Кожа на ее лице была серой от горя. Она сидела, прижав его футболку к груди, и, раскачиваясь, молилась сквозь непрекращающиеся слезы.

Офицер полиции, которого оставили с нами, чувствовал себя неуютно. Решив не мешать нам, он удалился в кухню.

Вдруг раздался звук открываемой двери. Мы с мамой посмотрели друг на друга. «Это он», — промелькнуло в голове.

Мы рванули в сторону коридора. На пороге стоял отец. Я прикрыла рот ладонью, чтобы не разрыдаться. Но слезы упорно выступали на глазах, размывая картину.

Сердце сжалось от представшей картины. Папа был весь черный, будто валялся в пыли или грязи. Даже его русые волосы сейчас были цвета мазута. Его рубашка была вся разорвана, рукав перепачкан кровью.

Все происходит в сотые доли секунды. Я просто срываюсь к папе. Мама делает то же самое. Мы обхватываем его с двух сторон, до сих пор не веря своему счастью. Живой. Главное, что живой. Остальное — переживем. Справимся.

Мама рыдает навзрыд.

— Тише, Бобрик. Все хорошо. Прости, испачкал тебя, — улыбается он. А у самого голос дрожит.

— Пап, что они с тобой сделали? — всхлипываю, пытаясь протолкнуть образовавшийся в горле ком.

Папа погладил меня по голове.

— Девчонки, я все расскажу, только в душ сгоняю, — папа пытается отстраниться, но мы не отпускаем.

— Тебе в больницу надо, у тебя кровь, — мама наконец-то обретает способность говорить. Папа отмахивается.

— Ерунда, царапина просто. Перекисью своей зальешь, и все будет отлично, — он сбрасывает туфли и проходит вперед по коридору. К нему навстречу выходит офицер.

— Назар Альбертович, вы в порядке?

— Пять минут, — папа показывает ему ладонь. Тот кивает, не решаясь спорить. Как только папа скрывается в ванной, офицер тут же связывается со своими сотрудниками по рации.

— Пойду за аптечкой, — мама встрепенулась и бросилась вслед за отцом. Мне не остается ничего другого, кроме того, как отправиться в гостиную и ждать.

Спустя двадцать минут мама появляется в комнате.

— Перевязала ему руку, — вздыхает, присаживаясь на диван. — Соня, там такая рана глубокая, ему бы в больницу, но разве его уговоришь? — мама поднимает на меня глаза, и я вижу ее слезы.

Подсаживаюсь к ней на диван, обнимаю ее.

— Мам, не плачь. Если папа говорит, что все нормально, значит, так и есть, — заглядываю ей в лицо, улыбаясь. Она смотрит на меня с надеждой во взгляде.

Мне не по себе видеть ее такой. Запуганной, расстроенной. Всегда улыбчивая мама сейчас была похожа на старушку. Я ненавидела тех бандитов. Всем сердцем ненавидела. Я была уверена, папа не оставит это просто так. Он найдет их и накажет каждого.

— Где папа?