Монтана. Наследие Греха

— Почему с тобой постоянно что-то случается? — шепчет он сердито, осматривая мое лицо. Да я и сама глаз не могу оторвать от него. Вблизи он еще красивее. Не хочу больше ссориться, не хочу говорить. Резко потянувшись к нему, касаюсь губами его губ. И он… его руки еще крепче притягивают меня к себе, обвив талию, а губы и язык… М-м-м. У меня голова идет кругом, а низ живота наливается тяжестью. Его губы нежные и в то же время властные. Чувствовать его вкус, его запах и твердость его тела — это то, что делает меня живой. Именно в этот момент я понимаю, насколько сильно хочу этого парня. Насколько погрязла в нем, с первой секунды знакомства, сама того не осознавая.

А потом он делает самое ужасное. Он отстраняется. Отодвигает мое размякшее от ласк тело. В первые секунды не понимаю, что происходит. Но когда он начинает говорить, я в ту же секунду возвращаюсь в жестокую реальность.

- Я не рыцарь на коне, Соня. И не тот, кто нужен тебе. Ты что-то там придумала себе, девочка, и бегаешь за мной. Хватит, это выглядит смешно, — он отодвигает меня в противоположную от озера сторону и уходит обратно к поваленному дереву. Словно ни в чем не бывало, продолжает рубить дрова. А я стою и чувствую, как внутри что-то ломается. И каждый его удар по веткам, словно по мне. По моим чувствам и гордости.

Глава 18

Мне хотелось накричать на кого-нибудь. Хотелось придушить себя за собственную глупость. Как идиотка, ей-богу! Побежала за ним со всех ног. По-хорошему ведь хотела, выяснить все, поговорить. А в ответ — он размазал меня как жалкую мошку по стеклу.

Да и плевать. Я не собираюсь сидеть здесь и рыдать в тряпочку. Просто вычеркну его из своей головы как досадное недоразумение — не больше того.

Я написала сообщение Олегу. Сказала, что передумала и хочу сегодня вернуться домой. Добровольский пообещал приехать и забрать меня, но будет это не раньше, чем через три часа. А значит, весь вечер предстоит провести с ними.

Мне дико захотелось выпить. Прошерстив шкафчики, обнаружила в одном из них залежи алкоголя. Нашлось и несколько бутылок полусухого. Вот и отлично, будем поднимать себе настроение сами.

Следующие пять минут ушли на поиск штопора. Стоило мне откупорить бутылку, в комнату выплыла Катя. Я упорно делала вид, будто не замечаю ее. У нас с Катей всегда были достаточно прохладные отношения. Катя — вокалистка, и этим все сказано. По большей мере именно она определила мое негативное отношение к этому роду профессии. Всегда заносчивая и легкомысленная. Она действительно считает, что мир должен крутиться вокруг нее. Все пять лет обучения в консерватории мне удавалось держаться от нее подальше. А тут надо было так столкнуться лбами.

Я чувствовала спиной ее взгляд, пока искала бокалы. Удалось найти только один. Что ж, будем довольствоваться этим. Оставаться с ней в комнате наедине мне совершенно не хотелось.

Собрав в охапку свою провизию, уже было собиралась покинуть комнату, но Катя преградила мне путь, остановившись в проходе.

— Тебе нужно уехать отсюда, — заявила она безапелляционно.

Не то чтобы я не собиралась это сделать. Но ее слова сильно зацепили меня.

— Это еще почему? Потому что ты так решила? Так вот, не выйдет, прости. Я никуда не поеду, — продемонстрировала ей бутылку.

Катя окинула меня пренебрежительным взглядом.

— Такой, как Монтана, никогда не посмотрит на такую, как ты. Знаешь, почему?

Я ухмыльнулась.

— Не то чтобы мне было это интересно, но раз уж тебя беспокоит, так выскажись, и я пойду…

— Ты — синий чулок. Такие парни, как Монтана, выбирают львиц — ярких и сильных.

Ее слова резанули. Но в ответ я еще громче засмеялась.

— Катя, у тебя голова-то прошла? Ты б меньше ее забивала подобной ерундой. Глядишь, и жить проще бы стало.

Я вышла во двор. Маринка сидела в беседке вдвоем с Марком. Девчонки с бокалами в руках пританцовывали у гремящего музыкой автомобиля. Остальные же жарили шашлык. Паша был у мангала. Стоило мне повернуться, наши взгляды с ним встретились. Я поспешила отвести глаза в сторону. Даже думать запрещаю себе об этом хаме.

— Подруга, выпей со мной, — с громким стуком я поставила бокал рядом с Мариной и плеснула в него красной жидкости. Маринка удивленно посмотрела на меня.

— Сонь, ты чего?

Марк засмеялся.

— Подруга пошла в разгул?

Я наклонилась так, что между нашими лицами оставалось несколько сантиметров.

— Если ты не против, я бы хотела зависнуть с твоей девушкой. Я, конечно, рада за вас — вы такие милые голубки, но одной мне здесь дико скучно.

Отстранившись, я приподняла бутылку, призывая Маринку чокнуться.

— Ты прям так, с горла? — на ее губах застыла неуверенная улыбка.

— Да, я с горла. Сегодня я плохая девочка, — подмигнула ей.

— У-у-у, — присвистнула Марина. — Ну, тогда давай.

После восьмого или десятого глотка меня немного попустило. После двадцатого настроение взлетело до небес. Так что, когда вся компашка вернулась к столу уже с готовыми шашлыками, льнущая к Монтане Катя меня уже вовсе не злила. Да и на самого Пашу я старалась не смотреть.

Маринка все поняла по моему поведению. Не задавала вопросы, поддерживала меня.