Монтана. Наследие Греха

Стон срывается с губ, я хватаюсь за пояс его джинсов, заводя руки за спину. Он несет какую-то чушь, и я не слышу ни слова. Сейчас мне плевать на все. Только он, только его пальцы на мне.

— Я та-а-ак хотел защитить тебя, уберечь. Но ты же не оставила мне шансов, — продолжает шептать, а меня накрывает. Судорогой сводит каждую мышцу тела. Это больно и восхитительно. Это мой стыд и восторг. Я насаживаюсь на его пальцы, требуя большего, желая большего. А он снова и снова погружает их в меня. Это конец. Полная разрядка — до ярких пятен перед глазами, до громких стонов, до полумесяцев моих ногтей на его предплечьях.

— Сон-я-я, — его голос сиплый сводит с ума. Меня лихорадит. Я кончаю так сильно, я сдалась так быстро, всего лишь от его пальцев.

Монтана поднимает меня на руки и куда-то несет. Он ни на секунду не сводит с меня взгляда, и мне чертовски нравится то, как он на меня смотрит.

Он укладывает меня на кровать. Оголенную спину холодит ткань покрывала. Монтана возвышается надо мной. Его губы жадные накрывают мой сосок. Он прикусывает его, заставляя зашипеть. Между ног все еще пульсирует. Паша целует мой живот, спускается ниже, и я до одури хочу повторения того, что было перед зеркалом. Только теперь я хочу совсем не пальцев.

Хватаю его за волосы, тяну, заставляя отстраниться. В его глазах уже чернота непроглядная. Он обескуражен. А я пытаюсь взять себя в руки и сохранить остатки гордости.

— Если ты считаешь, что это на один раз, и ты сразу вернешься к Кате, лучше сразу пристрели себя, иначе это сделаю я, — цежу сквозь зубы.

Он замирает. Смотрит мне в глаза несколько томительных секунд. А когда я, и вправду, хочу его треснуть, уголок его губ кривит улыбка. Дико сексуальная.

Вместо ответа он срывает с меня трусики, продолжая истязать ласками мою плоть. Я запрокидываю голову и стону. Тянусь к его плечам, подцепив пальцами ткань футболки, срываю с него.

Скидываю его с себя. Теперь Монтана на спине, а я сверху. Застываю, провожу пальцами по рельефному торсу, наслаждаюсь видом. Наклонившись, вытягиваю язык и осторожно касаюсь его кожи. Ее солоноватый привкус для меня вкуснее самого сладкого десерта. Его запах сводит меня с ума. Изучаю его тело, пробую. Он шипит, когда я прикусываю его сосок, приподняв голову, наблюдает за мной, не мигая.

Я расстегиваю его джинсы и выпускаю на волю стояк. Он такой аппетитный, такой огромный… Я беру его в руки и направляю в себя. Монтана держит меня за бедра — контролирует, но не давит. Позволяет мне быть главной.

Я насаживаюсь на него. Голова кругом, поднимаю голову и смотрю в его одурманенные глаза. И есть что-то запредельное в его взгляде. Я двигаюсь неспешно, но ему не нравится мой ритм. Монтана начинает двигать мои бедра, направляя их в нужном ему ритме.

Это полное безумие. Он и я. Никогда еще не испытывала такого голода по кому-то. Никогда еще так жадно не отдавалась мужским рукам. Он — особенный. С первого прикосновения понятно, что он станет моей болезнью. И я совсем не хочу лечиться от нее.

Монтана приподнимается, впиваясь губами в мою грудь. Он рычит, ускоряя темп. А я понимаю, что не отпущу его уже никуда и ни за что. Даже если снова отталкивать будет, даже если кричать. Плевать. Он — мой. До последней капли. Его запах, его тело, его голос. Я никому это не отдам.

Он кладет меня на измятую простыню. Мы разгоряченные и влажные. За окном уже давно ночь, а мы все насытиться не можем друг другом. Раз за разом, снова и снова он доводит меня до экстаза. И сейчас его губы на мне.

— Красивая, — шепчет, неспешно лаская грудь. Вдыхаю аромат его волос, притягиваю к себе, впиваясь в его губы поцелуем.

— Что я слышу? — смеюсь немного отстраняясь. — Ты передумал и больше не хочешь быть задницей?

— Я не был задницей, — немного отстраняется и хмурится наигранно.

— Ты вел себя именно так.

Его губы расплываются в улыбке, демонстрируя мне сексапильную ямочку на щеках. Но я настроена серьезно, и меня этим не проймешь!

— Катя больше не подойдет к тебе даже на пару шагов. Ты меня понял?

Монтана смеется. Переворачивается на бок и притягивает меня к себе.

— Я отправил ее с музыкантишкой. Так что, тромбонист больше не подойдет к тебе.

— Он скрипач.

— Да все равно. Можешь о нем забыть, — касается пальцами моих волос, накручивает локон.

Меня дико раздражает его поведение. А еще мне неудобно перед Олегом, и я думаю о том, что обязательно должна извиниться перед ним. Но Монтана… дико сексуальный, и рядом с ним я не могу думать ни о ком другом, кроме него.

— Ты такой мужлан, — улыбнулась. Он прищурился, в то время как его рука накрыла полушарие моей груди.

Он приблизился.

— Я обожаю твои сиськи, — прошептал и прошелся языком по кромке моих губ, а потом отстранился, с улыбкой наблюдая за мной. Я вспыхнула.

— Дурачок, — засмеялась, пытаясь выпутаться. Но он крепко держал меня в руках.

— А я-то тут при чем, — ухмыльнулся, сжав меня еще сильнее. — Это ты такую грудь отрастила, а я теперь дурачок.

Я хотела возразить ему, но вдруг послышался громкий стук в дверь. Я вздрогнула, а Монтана отреагировал молниеносно. Он накрыл меня простыней.