Монте-верита

Я снова встретился с ними на короткий момент через несколько месяцев, накануне моего отъезда в Америку. Я зашел в географический магазин на Сент-Джеймс купить на дорогу шесть-семь книг, чтобы скоротать время переезда через Атлантику - в те дни подобное путешествие считалось небезопасным, в памяти еще свежа была трагедия с "Титаником", - и увидел там Виктора и Анну. Они сосредоточенно изучали карты, разложенные повсюду. Возможности повидаться по-настоящему у нас не было. Остаток дня у меня отнимали деловые визиты, у них тоже, и, едва успев обрадоваться друг другу, мы начали прощаться.

-Ты застал нас, - сказал Виктор, - за подготовкой к летнему походу. Мы уже наметили маршрут. Подумай и присоединяйся к нам.

-Невозможно, - ответил я, - в лучшем случае я вернусь домой в сентябре. Увижусь с вами сразу по приезде. Ну, и куда же вы собираетесь двинуться?

-Это выбрала Анна, - объяснил Виктор, - она целыми неделями обдумывала путешествие и нашла одну точку на карте, кажется, совершенно недоступную. Во всяком случае, ни ты, ни я до этих мест ни разу не добирались. - Я следил за его пальцем, движущимся по крупномасштабной карте к точке, которую Анна успела пометить тонким крестиком.

-Монте-Верита, - прочел я.

Я поднял глаза и увидел, что Анна смотрит на меня.

-По моим сведениям, место совершенно неизвестное, - сказал я. - Прежде чем трогаться в путь, разузнай все получше, посоветуйся с кем-нибудь. Найми проводника из местных. А почему вы выбрали именно эту горную гряду?

Анна улыбнулась, и мне стало стыдно, что я такое ничтожество в сравнении с ней.

-Гора Истины, - ответила она. - Пойдемте с нами в поход?

Я кивнул головой, простился с ними и отправился по своим делам. В последующие месяцы я думал о них обоих и порядком завидовал им. Они поднимались в горы, а я был окружен не вершинами, которые так любил, а моими трудными делами. Мне часто хотелось набраться храбрости, бросить работу, оставить мир цивилизации с его сомнительными удовольствиями и устремиться на поиски истины с моими друзьями. Меня удерживало от этого лишь сознание, что я делаю успешную карьеру, и разрушать ее было бы безумием. Образ моей жизни уже сложился, и менять его слишком поздно.

Я вернулся в Англию в сентябре и удивился, не найдя в кипе ждавших меня писем ни одной весточки от Виктора. Он обещал написать и рассказать мне обо всем, что они там видели и делали. Дома у них никто не подходил к телефону, и я никак не мог с ними связаться. Разобрав свою деловую корреспонденцию, я сразу же написал Виктору короткое письмо. Через несколько дней, возвращаясь из клуба, я столкнулся с нашим общим приятелем, который задержал меня на минуту, чтобы расспросить о поездке в Америку. Когда я уже начал спускаться по лестнице, он окликнул меня:

-Знаешь, какая трагедия произошла с бедным Виктором? Ты собираешься его проведать?

-Что ты имеешь в виду? Какая трагедия? - спросил я. - Что с ним? Несчастный случай?

-Он ужасно болен и находится сейчас в клинике, здесь, в Лондоне, последовал ответ. - У него нервный шок. Его бросила жена.

-Боже, быть того не может! - воскликнул я.

-Но это так. Потому-то он и заболел. Он ведь был ей очень предан.

Известие ошеломило меня. Я стоял с побледневшим лицом, глядя на моего знакомого.

-Ты хочешь сказать, - переспросил я, - что она ушла к кому-то другому?

-Не знаю, наверное. От Виктора ничего нельзя добиться. Одно могу сказать: он там уже несколько недель, с этим нервным шоком.

Я попросил у него адрес клиники и тут же, не откладывая, сел в такси и поехал к нему. Сначала мне сообщили, что Виктор отказывается кого-либо видеть, но я достал свою визитную карточку и написал на обороте несколько строк: "Надеюсь, что со мной он захочет встретиться". Вышла сестра, и я последовал за ней в комнату на первом этаже. Когда она отворила дверь, мне стало страшно. Я увидел измученное лицо Виктора, сидевшего у газового камина. Он очень осунулся, и его трудно было узнать.

-Старина, дорогой мой, - сказал я, подходя к нему, - мне всего пять минут назад стало известно, что ты здесь.

Сестра закрыла дверь, и мы остались вдвоем. Я с грустью заметил, что глаза Виктора наполнились слезами.

-Ладно, - начал я. - Не обращай на меня внимания. Ты знаешь, я все пойму.

Казалось, он не способен говорить. Он просто сидел здесь, сгорбившись, в халате, и слезы текли у него по щекам. Никогда еще я не чувствовал себя таким беспомощным. Он указал мне на стул, и я пододвинулся к нему. Я ждал. Если он откажется рассказывать о случившемся, я не буду настаивать. Я только хотел успокоить его, как-то помочь ему. Наконец он заговорил, его голос тоже сильно изменился и ослабел.

-Анна ушла, - глухо сказал он. - Ты знаешь об этом? Она ушла.

Я кивнул головой и положил ему руку на колени, словно он был мальчишка, а не тридцатилетний мужчина вроде меня.

-Знаю, - мягко ответил я, - но все наладится. Она вернется к тебе. Будь уверен, она придет назад.

Он покачал головой. Прежде я ни разу не встречал такого отчаяния и глубокой убежденности.