Монтесума

Хронист Чалько, Чимальиахии, сообщает, что «война перестала быть «цветочной» или, скажем, условной, регламентированной, в 1415 году, когда знатные мешики не отпускали уже взятых в плен чальков; аналогичным образом поступали и знатные чальки в отношении взятых в плен мешиков». Другие авторы определяют всю войну против чальков (1386–1455) как «цветочную». Эта взаимная договоренность «благородных» о том, чтобы убивали только простых, просто поражает. Не они ли должны были в первую очередь обладать воинской доблестью и стремиться к славной и цветущей смерти на поле битвы или на жертвенном камне? При обряде наречения ребенок простых родителей получал знаки социального положения или ремесла своего отца. Маленькому представителю знати вручалось выполненное по его росту оружие. И как только он появлялся на свет, повитуха ему говорила: «Дом, в котором ты родился, — не твое жилище; ты солдат; ты птица по имени quecholli; ты также птица по имени gaquan; ты птица и ты солдат того, кто присутствует всюду. Твой дом — это лишь временное пристанище. Твоя истинная родина далеко; ты уйдешь в другие края. Ты принадлежишь чистому нолю, где происходят сражения. Только для них ты появился на свет; твое ремесло и твоя наука — это война; твой долг в том, чтобы поить солнце кровью твоих врагов и поставлять земле, чье имя Тлалтекугли, тела твоих противников для того, чтобы она их пожирала. Что касается твоей родины, твоего наследства и твоего счастья — ты найдешь их на небе во дворце Солнца… Для тебя будет счастьем оказаться достойным окончить свою жизнь на поле боя и получить таким образом цветущую смерть».

Местные дворяне были очень далеки от того, чтобы стремиться к подобному счастью. В рассматриваемую нами эпоху (XIV век) об этом всерьез никто уже и не думал. Дворяне, даже враги, находились в постоянном сговоре. Когда мешики организовывали большие церемонии с жертвоприношением пленных воинов, они никогда не забывали приглашать важных представителей своих главных врагов. Эти сеньоры приходили тайно, поскольку простолюдинам ничего об этом знать не полагалось, и уходили, как правило, с богатыми подарками. Город Тласкала, в свою очередь, поступал точно так же. Гибель представителей знати высокого ранга во время «цветочных» сражений воспринималась, по-видимому, как досадный эпизод.

«Цветочные» сражения, иногда довольно жестокие, дали толчок для возникновения рыцарской поэзии, отголоски которой обнаруживаются в трудах хронистов той эпохи. Тезозомок, к примеру, определяет «цветочную» войну как битву галантную и славную, поле которой усеяно цветами, драгоценными перьями и подобными красным розам телами, почившими в славе и радости, дух которых испытывает удовлетворение от общения с предками».

В современных исследованиях существует большой интерес к «цветочным» войнам и часто ставится вопрос об их истинной мотивировке. Та мотивировка, которая указывается древними авторами, уже известна: прежде всего это свежее и регулярное питание для богов; затем тренировка, почести и продвижение по службе; наконец то, что утверждается не столь решительно и определенно — дополнительное питание в виде человеческого мяса.

Первый мотив, без сомнения, наиболее важен: некоторые исследователи описывают «цветочную» войну как «осуществление религиозной концепции, составлявшей самую суть существования ацтекского народа». Следует, однако, уточнить, что реализация этой концепции осуществлялась также и в других войнах — обычных. Необходимость «цветочной» войны связывалась с более узкой задачей — обеспечить регулярный приток жертв в хорошем физическом состоянии.

Для других исследователей второй мотив — воинская тренировка — является первостепенным, поскольку такая империя, как государство ацтеков, требовала, чтобы ее военная машина была всегда в отличном рабочем состоянии. С этим можно не согласиться, поскольку прежде чем проводить регулярные воинские тренировки, надо иметь постоянную армию. Такой армии у ацтеков никогда не было, даже после десятилетий «цветочной» войны. Кроме того, мифы и поэтические произведения ацтеков достаточно хорошо показывают необычайную важность воинской мистики. К тому же, другие державы создавали очень эффективные армии, не прибегая при этом к такой убийственной тренировке, как цветочные войны. И, наконец, почему соперники Тройственного Союза принимали участие в этой смертельной игре? Ведь, как известно, ни тласкальтеки, ни хуэксоциики не отличались империалистической жаждой покорения мира…