Монтесума

Обвинение основывается на том обстоятельстве, что запрещено было смотреть императору в лицо, что надо было падать перед ним ниц, что его дом назывался домом бога... Короче, заключает Дюран, его почитали как бога. Однако, принимая Кортеса, Моптесума сам отрицает свою божественность и делает это публично. И пока он ведет долгую беседу с человеком, воплощающим божество, в его словах мы не находим никакого упоминания о божественной королевской власти. Таким образом, можно считать, что приписываемый императору процесс собственного обоготворения является преувеличением. Ведь известно, что начиная с Монтесумы I Илуикамины, всякий, кто входил в императорский дворец в обуви, будь он простолюдин или дворянин, подвергался смертной казни. Согласно изданным им законам государь выходил на публику только тогда, когда это было совершенно необходимо, и всегда, согласно Дюрану, который здесь достаточно близок к истине, его почитали как бога.

Известно, что престиж Монтесумы I в памятниках оценивается чрезвычайно высоко. Ведь он, подобно Кецалько- атлю, был зачат чудесным образом от героических близпе-

цов из Popol Vuh, от Уицилоночтли. Его отец Хвицилих- витль без памяти влюбился в Миахваксихвитль, внимания которой усиленно домогался король Куауиауака. Отец красавицы, Озоматциптекутли, был nahualli, то есть обладал способностью превращаться в животных. Отличавшийся к тому же недоверчивостью, он определил к своей дочери охрану из пауков, сороконожек, змей, летучих мышей и скорпионов. Хвицилихвигль лишен был возможности встречаться с Миахваксихвитль. Тогда он послал ей но воздуху чудесную стрелу, украшенную нефритовым камнем. Девушка увидела этот камень, взяла, поднесла ко рту и проглотила. Через некоторое время оказалось, что она беременна Монтесу мой I. Последний издал законы, которые сравнивались с «искрами, вылетевшими из огня и посеянными в груди великого короля Монтесумы». Он смог, кроме того, возобновить контакт с прародиной, Астлаиом, посылая туда своих вестников.

Монтесума I Илуикамииа, «тот, который пускает в небо стрелы», представляет, таким образом, особый случай. Если рассуждать с позиций времени после Конкисты, то он действительно был пятым королем в ряду девяти, то есть относился к самому центру, к апогею, к полуденному солнцу — месту, наиболее близкому к богу. Другие государи, даже самый первый, жили более обычной жизнью и, в противоположность, например, инкам, не претендовали на то, чтобы быть сыновьями бога или вообще на какое бы то ни было божественное происхождение. Когда, обращаясь к тому или иному монарху, Уицилоночтли называет его своим сыном, он делает это в качестве метафоры или просто потому, что, опять же метафорически, все люди — дети бога.

В речах, произносимых по поводу интронизации Мои- тесумы II, император сравнивается с солнцем, дарующим свет, но и здесь эго лишь метафора, относящаяся к любому монаршему правлению. Не выходя из того же круга представлений, его называют также свечой и факелом, зеркалом народа и сердцем парода, который он представляет и воплощает подобно Уицилоночтли или любому другому богу-покровителю. Именно бог назначает короля, который

становится на некоторое время его наместником. Эти мотивы восходят, очевидно, к первым королям, и они часто повторяются.

Являясь образом, наместником бога, король попадает в обширную категорию ixiptla. Этот термин можно перевести как «его кожа», «его оболочка». Он используется для обозначения заменителей, заместителей или воплощений всякого рода. Таким образом, король является ixiptla своих предшественников. В области религиозных представлений, ixiptla представляют божества и делают их более или менее видимыми здесь в различной степени святости. Это могут быть изображения на плоскости, статуи, домашние статуэтки, жрецы, одетые подобно богу, которому они служат, прошедшие ритуальное омовение жертвы, постоянные нерсонификаторы, реликвии. Один бог может быть заместителем другого: например, Пайиаль — заместитель Уици- лоночтли, — или заместителем какой-то вещи. Чальчиутли- куэ, «Одетая в нефритовую юбку», богиня во^ы — ixtipla воды, Чикомекоатль — ixtipla маиса, Ксиутекутли — ixtipla огня. Тот факт, что у божества имеется на этом свете ixtipla, не мешает ему в случае необходимости материали- зовываться и превращаться в человека для того, чтобы иметь возможность физически вмешиваться в людские дела. Уицилопочтли «рождается» в Коатенеке во время странствований мешиков — для того, чтобы истребить мятежных хвицнауас, а позже — победить своего племянника Копила; Тецкатлинока является но ночам в самых разнообразных личинах; Чихуакоатль иногда отправляется на рынок, чтобы потребовать там кровавых жертв.

Но «заместитель и образ бога» все же остается человеком. «Теперь, — говорят новоизбранному, — ты стал богом (otiteut); хотя ты и человеческое существо, как мы, хотя ты наш сын и наш старший брат, и наш младший брат, ты уже не просто человек вроде нас, мы уже не смотрим на тебя как на человека. Теперь ты представляешь и замещаешь кого-то иного».