Монтесума

Только в том случае, когда император участвовал в торжественном танце, он представал во всем своем великолепии. Его головной убор в обычное время был достаточно прост: налобная лента, поддерживающая два пучка перьев кецаля. В более торжественных случаях надевался венец из перьев розовой колпицы, над которыми развевались перья кецаля. Для особых парадов и приемов надевался убор в виде разноцветной птицы, выполненный, естественно, из перьев; голова птицы была приподнята, крылья расставлены как при полете, хвост изогнут дугой. Один из этих головных уборов хранится в Венском Музее этнографии. Первоначально он насчитывал около пятисот зеленых хвостовых перьев кецаля (каждая птица этого вида имеет лишь три или четыре таких пера), уложенных веером вокруг головы на полу короне из красных и синих перьев с золотом.

На спине Монтесума носил богато украшенный небольшой сигнальный барабан, а также высокий флажок из перьев розовой колпицы. Наконец, он держал в руках мухобойку с золотыми пластинами или букет цветов и сигару.

На поле битвы он выглядел столь же неотразимо. К только что описанным украшениям добавлялись, в соответствии с обстановкой, предсказаниями авгуров или настроением самого императора, какой-нибудь навешивавшийся на спину устрашающий девиз, как, например, «сеньор ягуар» — шкура ягуара, украшенная золотыми лучами, или как «обсидиановая бабочка», привидение Цицимитл, двуцветный Хуакстек и т.д.; затем доспехи из перьев ярко-красного цвета, с рассыпанными по полю золотыми улитками, юбка из перьев и маленький круглый щит. Его личный герб выглядел как орел, терзающий ягуара. Свет, побеждающий мрак — для тех, кто увидел бы ночь, опустившуюся на его империю...

ИМПЕРАТОРСКИЙ СТОЛ

Монтесума принимал свои трапезы в одиночестве, в торжественной обстановке, в большом, украшенном рисунками зале, иол которого был устлан новыми циновками. Если было холодно, то зажигались куски пахучей, не вызывающей дыма, коры. Иногда незадолго перед обедом он шел к поварам, которые показывали ему лучшие куски и объясняли использованную технологию их приготовления. Затем он возвращался в большой зал и устраивался на кожаной подушке или садился в кресло со спинкой — перед покрытым белой скатертью столом с приготовленными для вытирания рук небольшими, удлиненной формы салфетками. Несколько сотен находящихся у него на службе молодых дворян вносили в зал триста блюд, которые ставились на маленькие жаровни с горящими углями.

По свидетельству Берналя Диаса дель Кастильо, подавались обычно куры и индейки, «местные фазаны и куропатки, перепелки, дикие и домашние утки, другие птицы,

мясо косули, кабана (не ясно, какое животное он здесь так называет), голуби, зайцы, кролики и т.д.».

Некоторые утверждают, — говорит Гомара, что ему подавали также детей, но (уточняет Гомара) он ел только принесенных в жертву (что, конечно, не исключает детей). Согласно Дюрану, было заведено ежедневно убивать одного раба — для Монтесумы, его гостей и его фаворитов. Однако эта ничем не подтвержденная информация является, вероятно, частью клеветнической кампании, жертвой которой Монтесума оказался в Chronique X, и, в частности, у Дюрана. Конечно, монарх должен был довольно часто получать жертвенное мясо. Разве ляжка каждого посвященного не предназначалась ему но крайней мере в теории?

Все это подавалось в красиво расписанной керамической посуде из Чолулы; были к тому же тарелки из золота и серебра с декором — например, в виде сплетенных листьев, — выполненным методом чеканки. Какао подносилось в золотых чашках.

До и после трапезы император мыл руки. Двадцать его жен приносили воду, четверо из них приближались к нему: одни с кувшинами, другие с умывальными чашами. После мытья ему подавали салфетки, употреблявшиеся в данном случае в качестве полотенца.

Как только император садился за стол, метрдотель расставлял живописно разрисованную и орнаментированную золотом ширму — чтобы скрыть его от посторонних взглядов. Его жены подносили ему различные виды кукурузных лепешек, затем метрдотель подавал и открывал блюда. От четырех до шести близких родственников, сановников высокого ранга, стояли возле него. Иногда он обращался к ним и предлагал им какой-нибудь кусок. Все соблюдали молчание, однако время от времени играл оркестр, составленный из различных инструментов: обычных флейт, флейт Папа, морских раковин, тамбуринов... Кроме того, иногда придворные карлики и горбуны развлекали присутствующих своими буффонадами или танцевали и пели, что очень нравилось Монтесуме. В награду артисты получали остатки царской еды и какао.