Монумент

Тишину нарушали только шаги и негромкий перестук костылей. Внезапно до ушей Балласа донесся новый звук… Далекий – на грани слышимости.

– Стойте, – сказал он.

– Что это? – спросил Элзефар, вытирая пот со лба. Путешествие давалось ему нелегко.

– Тише, – пробормотал Баллас. Склонив голову набок, он прислушался. Сперва он ощутил лишь легкое движение воздуха – далекое дуновение ветра, проникавшего в подземелье через какое-то отверстие. Затем различил кое-что еще. Шаги. Их приглушенное эхо разносилось по туннелю. Шаги слышались с той стороны, откуда они пришли. Погоня – в этом не было ни малейших сомнений. Четверо или пятеро человек. И они явственно торопились.

Баллас повернулся к спутникам, но те уже все поняли сами.

– Стражи, определенно, – сказал Краск, нервно облизывая губы.

– Да.

– Что будем делать?

– Мы не сможем их обогнать, – сказал Баллас.

– Нет? – переспросил Краск. – Кажется, только один из нас замедляет всех… – Он посмотрел на Элзефара.

Тот кивнул.

– Мне следовало бы предложить вам бросить меня и спасать свои шкуры. Это было бы благородно, верно? Тема для песен и баллад. Но Баллас такого не допустит. Почему? Потому что у него благородное сердце? Потому что мы с ним – товарищи? – Калека покачал головой. – Потому что я ему нужен. Он желает знать то, что знаю я. Я еще не открыл ему имя проводника. Без моей помощи Балласу не добраться до Белтиррана.

– Мертвецу проводник ни к чему, – буркнул Краск. – Баллас, Элзефар – не единственный, кто это знает. Найдутся и другие. Другие люди, более надежные… и порядочные.

– Мы не бросим Элзефара, – заявил Баллас.

– Баллас… – начал Краск.

– Мы не бросим его, – повторил Баллас несколько раздраженно. – Нет необходимости.

– А что ты предлагаешь? – спросил Краск. – Мы в милях от выхода из этих проклятых туннелей. В милях! Понимаешь? Что мы… – Старик вздохнул. – Опять собираешься драться?

Баллас кивнул.

– Прости меня, конечно, – сказал Краск, – но ты слишком часто испытываешь судьбу. Рано или поздно удача тебя покинет. Ты устанешь или оступишься, и…

Баллас не слушал. Он развернул карту и несколько минут тщательно ее изучал. Потом посмотрел в темноту туннеля.

– Там впереди удачное место, – сказал он.

Чуть поодаль коридор раздваивался. Баллас оглядел оба туннеля и обнаружил, что правый несколько шире.

– Я останусь здесь, – решил он. – Все остальные спрячутся в другом коридоре. Когда стражи окажутся здесь, они задумаются, в какую сторону мы пошли, и на время остановятся. Пока они будут думать, мы нападем на них. Ясно?

Краск кивнул. Лицо его было серовато-бледным. Старик вынул из ножен небольшой кинжал и нервно перебрасывал его из руки в руку. Эреш, напротив, была абсолютно спокойна. Она заново перевязала растрепавшиеся волосы и исчезла в коридоре. Краск и Элзефар последовали за ней, Баллас же направился в правый туннель. Он закрыл шторки фонаря, так что свет превратился в едва видимое глазу мерцание, и сел на каменный пол. Вынув кинжал, Баллас повозил по лезвию рукавом, стирая засохшую кровь. Он чувствовал неимоверную усталость, и дело было отнюдь не только в физическом напряжении. Все ослабляло его – Церковь, стражи, ополчение и жители города, которые преследовали его. Краск бесил Балласа. Старик был полон страха и тем раздражал. Да, Краск пытался держать себя в руках, но даже это вызывало ярость. Краск постоянно напоминал, что страх существует – и живет в самом Балласе ничуть не менее, чем во всех прочих…

То ли дело Эреш – более решительная, более волевая. Однако ее неопытность тоже испытывала терпение Балласа. Девушка готова была сражаться, но не имела должной сноровки. В глубине души Баллас понимал, что несправедлив. Жизнь Эреш прошла на болоте, где самой большой опасностью были угри, – откуда же она могла получить боевые навыки? И тем не менее неумелость девушки вызывала раздражение…

А Элзефар? Баллас так и не сумел раскусить калеку-переписчика. Разумеется, он умен и самовлюблен. Кто может поручиться, что Элзефар действительно откроет Балласу имя проводника, когда очутится в своем безопасном месте? Да, он может назвать какое-нибудь имя, но как проверить его подлинность? Возможно, такого человека и вовсе не существует на свете. И если Баллас вернется в безопасное место, чтобы отомстить Элзефару, калеки там просто не окажется. Что, если все его обещания – не более чем уловка?

Пластинка засохшей крови прилипла к лезвию. Баллас отцепил ее и скинул на пол. Из тени вынырнула ящерка. Она обнюхала кровь и, видимо решив, что предпочитает более свежую пищу, метнулась по стене – к паукам. Некоторым удалось разбежаться. Другие исчезли во рту ящерицы…

– Пауки и ящерицы… – послышался голос Краска. – В сущности, люди не так уж сильно от них отличаются…

Баллас обернулся.

– Сколько стражей нас преследуют? Можешь сказать? – спросил Краск.

– С полдюжины.

– Как ты думаешь, они нашли вторую карту? Или просто гонятся за нами, надеясь на везение.