Монумент

Баллас не отвечал. Ему хотелось как можно скорее покинуть каменоломню. Он боролся с желанием пуститься бегом – к склонам. Исчезнуть среди скал, где никто его не увидит. Однако он шел неторопливо и размеренно, терпеливо помогая Лэйку преодолевать шаг за шагом. Наконец выработка закончилась. Баллас увидел склон. Почти отвесная стена вздымалась футов на двадцать. Она была неровной; камень выветрился и раскрошился. Стену покрывали выбоины и впадинки.

– Что ты видишь? – спросил Лэйк. Баллас описал.

– Я не смогу забраться туда без посторонней помощи, – зал Лэйк. – Но у нас есть веревки. Ты знаешь, что делать?

– Да – сказал Баллас, вынимая из мешка моток.

– Мы прошли… сколько? Шагов пятьсот? Баллас оглянулся на выработку.

– Вроде того.

– Если память меня не подводит, наверху растут несколько рябин. К ним можно привязать веревку.

Баллас скинул мешок, повесил на плечо веревку и начал карабкаться наверх. Выбоины и выступы в камне служили неплохими опорами для рук и ног. Не прошло и минуты, как Баллас преодолел подъем. Оглядевшись по сторонам, он поискал рябины.

Лэйк не рассчитал. Они росли ярдах в пятидесяти – слишком далеко, чтобы привязать к ним веревку. Баллас выругался – и его проклятие эхом разнеслось в ночном воздухе. В отдалении Балласу почудилось движение. В темноте среди рябин что-то шевелилось… Что-то белесое… В лунном свете блеснули глаза… Баллас выхватил кинжал: ему показалось, что из темноты сейчас кинется лективин. Но тут же он заметил пару изогнутых рогов и шерсть. На него смотрел горный козел.

Баллас снова выругался. Козел скакнул вбок и растворился в темноте. Баллас обмотал веревкой близлежащий валун и скинул второй конец вниз. Нашарив его, Лэйк привязал к веревке оба мешка, и Баллас втащил их наверх, а затем снова скинул веревку. Лэйк полез наверх. Мало-помалу он преодолевал стену. Когда старик добрался до края, Баллас схватил его за шиворот и втащил наверх.

Лэйк лег на спину. Он тяжело дышал.

– Староват я уже для таких упражнений, – сказал он. Баллас молча смотрел на него.

– Не обращай внимания. Я справлюсь.

Через несколько секунд Лэйк поднялся на ноги. Держась за веревку, он дошел до валуна.

– Рябин уже нет?

– Они подальше. – Баллас кивнул в сторону деревьев, позабыв, что Лэйк их не видит.

– Веревки не хватило?

– Да.

Нахмурившись, Лэйк направился к рябинам. Сперва он двигался осторожно, но вскоре его шаги стали увереннее. Он на знакомой территории, понял Баллас. Карьер сбил Лейка с толку, поскольку ландшафт подножия изменился с тех пор, как он поднимался на Гарсбраки. Но сами горы остались прежними.

Лэйк остановился около рябин.

– Я не так уж и ошибся, – сказал он, трогая ветки. Баллас подал ему мешок, и путники двинулись дальше.

Своим посохом Лэйк указал на каменную глыбу справа от них.

– Вон там начинается расщелина, – сказал он. Баллас проверил. Старый путешественник не ошибся.

Посох Лэйка указал на другой камень.

– Его поверхность немного вогнута и напоминает миску. Лэйк снова оказался прав.

– У тебя недурственная память, – признал Баллас.

– Друг мой, – отозвался Лэйк, – она безупречна. И за это ты должен быть благодарен судьбе.

Теперь Лэйк двигался гораздо быстрее – словно зрячий человек по ровному полю. Посох равномерно ударял по земле, каблуки постукивали по камню. Они направились к широкому плато. Справа поднималась к небу пирамидальная скала в сотню футов высотой. Слева склон заканчивался отвесным обрывом; на его краю росли рябины. По дороге Лэйк продолжал свою игру, то и дело указывая Балласу новые ориентиры – выбоины в скале, наполненное водой углубление необычной формы, два козырька в семнадцати футах над головой – один прямоугольный, другой овальный.

Баллас чувствовал растущее раздражение. На кой хрен понадобилась Лэйку эта игра? Может, он просто рисуется? Не исключено. Лэйк подделал отчет о Белтирране, чтобы вызвать восхищение людей. Уж конечно, он не упустит случая показать свой уникальный талант… А может, здесь была иная причина. Не исключено, что, запомнив мелочи, Лэйк позабыл какие-то важные детали. Он не был в горах более двадцати лет. Возможно старик опасается, что его память не так хороша, как он предполагал. И потому постоянно проверяет себя…

Наконец плато сузилось и превратилось в каменный выступ трехфутовой ширины. Справа поднималась отвесная стена слева продолжалась пропасть. Из глубины ее доносился плеск; Баллас увидел небольшой водопад. Бегущая вниз вода переливалась в лунном свете. У подножия водопада, слегка поблескивая, лежали влажные черные валуны. Баллас прикинул, что глубина пропасти никак не менее семидесяти футов.

– Красиво, не правда ли? – заметил Лэйк. Каким-то образом он понял, что водопад привлек внимание спутника.

Баллас пожал плечами.

Лэйк положил руку на стену скалы. Провел по ней пальцами и отыскал трещину в камне. Несколько секунд он ощупывал ее, а потом скинул мешок.

– Устал? – едко спросил Баллас. – Ты, кажется, хвалился своей выносливостью…

– Тс-с. – Лэйк приложил палец к губам.