Монумент

Асвириус ослаб, сгибаясь под ударами Пилигримов. И пламя охватило его, и плоть его стала пеплом. Но, умирая, принес он клятву вернуться в мир живых и отомстить…

Баллас стоял, не двигаясь с места. Ветер рвал его одежду и волосы, холодные снежные хлопья оседали на лице… Он припомнил все, что происходило с ним в последние месяцы, – все, что вело его к этому месту: Храмовую площадь, путешествие на барке, болота, Грантавен, канализацию и лесной дом Джонаса Элзефара.

Баллас с трудом перевел дыхание. Что теперь делать? Как искать Белтирран?

Прищурившись, он всмотрелся в снежную круговерть. Впереди виднелась темная масса. Она вздымалась вверх, исчезая среди снегопада. Баллас подошел и оглядел стену. Она была ровной и гладкой, как шелк. Баллас скинул с плеч мешок и вынул крюк с привязанной к нему прочной веревкой. Он принялся распутывать ее, но руки дрожали, а пальцы одеревенели от холода. Баллас нервничал. Всем своим существом он стремился как можно скорее начать восхождение. В любой момент может возникнуть неожиданная помеха.

Шепча проклятия, Баллас распутал веревку и с крюком наготове побежал к стене. Она оказалась не серой, как окружающие горы, а черной. У подножия лежал высокий длинный сугроб. Вершины не было видно. Баллас не представлял, какой высоты эта стена, но видел, что она гладкая, точно галька, добытая со дня ручья. Баллас тронул ее ладонью. Показалось – он прикоснулся к бутылочному стеклу. Здесь не чувствовалось никаких выступов и впадин, не за что было уцепиться. Он не ожидал, что стена будет такой… такой идеальной преградой…

Баллас раскрутил крюк и забросил его вверх. Железные когти исчезли из поля зрения, но через некоторое время упали на землю и зарылись в снег. Баллас выругался и выдернул крюк из сугроба. Стена оказалась выше, чем он предполагал. Баллас снова кинул крюк, удвоив усилия. На сей раз вроде бы получилось. Баллас схватился за веревку и принялся карабкаться, но едва он повис в воздухе, как крюк соскользнул, просвистел мимо плеча и снова ушел в снег. Баллас выругался в голос – и попробовал еще раз.

То же самое: крюк цеплялся за что-то – за край стены, надо полагать, – но под весом Балласа неизменно падал вниз. Лэйк и Эреш подошли ближе.

– Лэйк, – крикнул Баллас, – ты видел стену при дневном свете, ведь так?

Тот кивнул.

– Где мне закидывать крюк? Должна быть не такая скользкая часть. Где он зацепится?

– Такой нет.

– Должна быть!

– Ты думаешь, я не пытался? Мы уже говорили об этом.

– Она должна где-то быть, – настаивал Баллас. – Скажи мне, Лэйк, где закинуть этот долбаный крюк? Где?!

– Баллас, – грустно сказал старик. – Это невозможно…

– Сукин сын! – Взбешенный Баллас ударил его кулаком в лицо. Лэйка отбросило назад, он рухнул в снег. Его нос был сломан: Баллас почувствовал, как хрустнул под пальцами хрящ. Хлынула кровь. Баллас удивленно посмотрел на Лэйка. Он вовсе не собирался бить старика и не понимал, как это вышло…

Однако ярость снова возобладала в нем. Нагнувшись, Баллас вздернул Лэйка на ноги.

– Ты сказал, что хочешь умереть, – так умирай! Пошел вон, ты мне больше не нужен! Проваливай! Иди в свою долбаную рощу и сдохни там!

Он отпихнул от себя Лэйка и побежал к подножию стены.

– Оно должно быть где-то! – завопил он. – Это сраное место, где крюк зацепится!

Баллас пробовал снова и снова. Тщетно.

– Ах ты кусок дерьма! Долбаный бесполезный кусок дерьма! – Он хватил крюком по стене. Сталь высекла искры из камня. Баллас колотил по стене, пока лапы не погнулись. Он отшвырнул крюк в сторону.

Эреш и Лэйк стояли неподалеку. Развернувшись на каблуках, Баллас подскочил к ним.

– Я велел тебе проваливать, старик! Почему ты здесь, когда я приказал тебе убираться? Или это… это тебя забавляет? – Он перевел взгляд на Эреш. – А ты? Тебе тоже весело? Да? Да! По глазам вижу, сука!.. – Сжав кулаки, он двинулся к девушке…

…И ему сделалось холодно. Холоднее, чем когда бы то ни было в жизни. Показалось – он провалился в ледяную воду. Его скрутила судорога. Баллас пошатнулся и упал на колени. В горле стоял привкус желчи. Болела голова. Баллас сжал ладонями виски и застонал, раскачиваясь из стороны в сторону. Он понимал, что теряет сознание. Баллас пытался сопротивляться, но чувствовал, как проваливается в забытье…

Он упал на снег и вспомнил… он снова увидел… сон о камне.

Баллас смотрит на каменную стену – гладкую, ровную, исчезающую в вышине. Он не видит больше ничего – небо и земля исчезли из поля зрения. Он ничего не чувствует – ни холода, ни тепла Удары ветра ему нипочем. Он не знает, мягка или тверда почва у него под ногами. Важно одно – стена.

Баллас идет к ее подножию. Идет помимо своей воли. Он не прилагает сил, чтобы переставлять ноги, и не пытается остановиться. Что-то заставляет его двигаться. Это не приятно, но и не противно – просто происходит и будет происходить, и нет тут ничего плохого и ничего хорошего.