Монументальная пропаганда

Под звуки припева приблизились к омоновскому заслону, остановились лицом к лицу и, топчась на месте, продолжили пение.

—#Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,#— вспомнила Аглая начало второго куплета.

—#И Ленин великий нам путь озарил…#— продолжил генерал Бурдалаков, ударяя правой ногой в булыжник.

—#Нас вырастил Сталин…#— радостно подхватила Аглая…

—#Товарищи,#— бегал вдоль колонны распорядитель,#— просьба ко всем, сохраняйте строй. Не выходите из строя.

Тем не менее строй постепенно сминался, шеренги растеклись вдоль заслона, и Аглая оказалась прямо перед милиционером, парнем лет двадцати деревенского вида, с маленькими раскосыми глазками на круглом лице. Демонстранты продолжали исполнять свою песню, и Аглая пела, глядя милиционеру прямо в лицо. Он взирал на нее удивленно и не мигая. Аглая перевела взгляд на других милиционеров, те тоже стояли твердо, но переглядывались между собой и усмехались. Аглая испытывала полное раздвоение чувств. С одной стороны — это были вроде бы наши советские, российские ребята, с которыми она пошла бы в атаку на ненавистного врага, с другой стороны — они-то как раз и были ненавистным врагом, готовым по приказу сражаться с ней.

Тем временем к Глухову подошел полковник милиции, тоже в каске, но без щита. Он хотел что-то сказать, но Глухов не дал ему этой возможности, продолжая петь, и только когда песня кончилась, обратил свое внимание на подошедшего:

—#В чем дело, полковник? Какой проблем?

—#Господин Глухов,#— сказал полковник негромко,#— мне поручено вам передать, что на этом месте ваше движение заканчивается. Сообщите это вашим людям, и пусть расходятся.

—#С какой стати?#— спросил Глухов.#— У нас с мэром была твердая договоренность.

—#Я не знаю, с кем и какая у вас договоренность, но мне приказано…

—#Кем приказано? Кто приказал?

—#Неважно кто, но приказано освободить дорогу и восстановить движение транспорта. И я этот приказ выполню.

—#Вы его выполните, но сначала мы пройдем к Мавзолею и возложим венки…

—#Поодиночке — пожалуйста. Но не колонной.

—#Нет,#— сказал Глухов твердо,#— мы пойдем именно колонной.

—#Господин Глухов,#— устало сказал полковник.#— Мне очень не хочется препираться, но ваше шествие закончено. Если вы не исполните, что вам говорят, против вас будет применена сила.

—#Что? Сила?#— вдруг выскочил со своим знаменем Федор Федорович.#— Ты знаешь, с кем ты разговариваешь? А как ты передо мной стоишь? Ты стоишь перед генералом. Смирно!

Полковник посмотрел на него с некоторым удивлением и сказал:

—#Товарищ генерал, прошу вести себя в рамках. Я здесь выполняю распоряжение правительства Москвы, и вы для меня не генерал, а лицо, нарушающее общественный порядок.

—#Я — лицо нарушающее?#— возмутился Федор Федорович.#— Ах ты сопляк! Подонок! Да я Берлин брал! Я за тебя кровь проливал! Я с тебя погоны сорву!

Он даже потянулся к погонам полковника, но Глухов перехватил его руку:

—#Федор Федорович! Ни в котором случае! Мы — организованная сила и на провокации не поддаемся.

Генерал еще дергался, но давал себя удержать.

Ряды демонстрантов волновались, сбились в кучу, и одни из участников стали выбираться от греха подальше наружу, а другие, наоборот, продвинулись вперед. Глухов попробовал успокоить толпу и, размахивая над головой руками, стал выкрикивать:

—#Товарищи! Соблюдайте спокойствие и порядок! Займите свои места в колонне!

Тут рядом с ним вновь объявился Сиропов, стал толкать Глухова в грудь, плевать в него и выкрикивать:

—#Товарищи! Друзья! Соратники! Не слушайте ренегатов! Глухов — ренегат! Разве мы не русские люди? Мы потомки Ленина, Сталина, Минина и Пожарского! Вперед на Кремль! Вперед на Кремль!

Вокруг него, неизвестно откуда взявшись, возникла целая группа молодых людей с вытаращенными глазами. Они стали вопить хором:

—#Сталин! Берия! Гулаг!

Другая группа продолжала выкрикивать:

—#На Кремль! На Кремль!

Кто-то толкал Аглаю в спину, прямо на омоновца с деревенским лицом, тот ни на что не реагировал и по-прежнему, не мигая, смотрел на Аглаю.

А она, вдруг почувствовав себя молодой, боевой и задорной, забыв, в какое время это все происходит, закричала:

—#За Родину, за Сталина — вперед!

—#Даешь Берлин!#— завизжал рядом с ней Бурдалаков и, повернув древко знамени, как пику, с нешуточным намерением проткнуть насквозь стоявшего перед ним полковника, сделал соответствующий выпад.

Полковник увернулся, а генерал, не рассчитавши движений, упал и задергался на земле.

—#Убили! Убили!#— закричал кто-то.

—#Генерала убили!#— подхватили дальше.

—#Товарищи, соблюдайте порядок!#— глох где-то голос Альфреда Глухова, но его никто уже не слушал.