Монументы Марса

Пец. А вы интересный фрукт, профессор. Совершенно стандартное порождение нашего подлого времени. Вам суждены благие порывы, но не благое поведение.

Отец. Вы меня неправильно поняли. Я никогда бы не стал просить ни о чем для себя лично, я понимаю аморальность такого поведения, но просьба за Руслана — это совсем другое дело. Это попытка вымолить прощение у моей жены.

^{_{Сверху спускается автоматчик.}}

Пец. Обращайтесь с таким заявлением в канцелярию нового президента с восьми до трех по пятницам, ваше заявление будет благожелательно рассмотрено.

Отец. Я все понял. Мне не надо было просить.

Пец. Конечно, не надо было.

Отец. Считайте, что я ничего не говорил.

Пец. Чепуха, слово не воробей, вы наговорили тут на целую кассету. Вы мне надоели. Хотите, чтобы я приказал автоматчику вас вывести?

Отец. Нет, я сам.

^{_{Пец наливает себе вина. Хочет выпить. Отец так и не ушел, он стоит у двери.}}

Это ее бокал. На нем отпечатки ее губ.

Пец. Автоматчик, выведите этого типа.

^{_{Автоматчик идет к профессору, и тот отступает, глядя на бокал. Пец допивает, проходит к проигрывателю, делает звук громче.}}

Эпилог

^{_{Действие эпилога происходит перед входом в дом Баси. Лестница в несколько ступеней ведет наверх к подъезду, дверь которого сейчас приоткрыта и бросает пятно света на мостовую.}}

^{_{Профессор выходит из дома и, пройдя несколько шагов, останавливается в полной растерянности. Темно. Тихо. Слышны шумы ночного города, в них вторгаются чуждые звуки — отдаленный грохот танковых гусениц, потом отдельные выстрелы.}}

^{_{Над профессором балкон второго этажа. В окне горит свет, но штора опушена. Это окно притягивает профессора. Он отступает от дома, не отрывая взгляда от окна.}}

^{_{Из темноты появляется его жена. Профессор, намеревавшийся уйти, поворачивается и видит ее.}}

Отец. Маша, что ты здесь делаешь?

Мать. Тебя отпустили?

Отец. А меня в сущности никто и не задерживал. Какой ужас, это все произошло совершенно неожиданно!

Мать. Ты знаешь? Да? Только что объявили, что президента освободили от его обязанностей, а местонахождение его неизвестно.

Отец. Наверное, они его застрелили.

Мать. Временно обязанности президента будет исполнять маршал авиации Ахмет Рустамов. Ты его знаешь?

Отец. Рустамов. Я его только что видел.

Мать. Там?

Отец. Разумеется.

Мать. Я приехала сюда, когда они уже вошли. Я очень испугалась за тебя. Ведь они могли взревновать и убить тебя.

Отец. Все обошлось, все обошлось.

Мать. А этот телефонный звонок? Лидия сказала, что звонила эта шлюха, ты представляешь, какая наглость?

Отец. Это правда. Она очень хотела подружиться с Лидой. И с тобой хотела поговорить.

Мать. Какая наглость! Я бы растерзала ее этими руками.

Отец. Но ведь она не хотела такой жизни. Ей ее навязали.

Мать. Все проститутки говорят, что они — жертвы обстоятельств. А я тебе скажу, что тысячу раз труднее остаться порядочной женщиной и не продаваться озверевшим самцам.

Отец. Все не так просто, как ты представляешь. Черное — черное, белое — белое.

Мать. А у нее серо-буро-малиновое. Ах, как это глупо! Ты раньше говорил, что у тебя ни с одной женщиной не было, как со мной. А теперь все изменилось, да?

Отец. У нас с тобой это было так давно!

Мать. Для меня — вчера. Но ты не сознался.

Отец. Мне не в чем сознаваться.

Мать. Я должна благодарить маршала авиации?

Отец. Отчасти да.

Мать. А я так за тебя боялась. (Подходит ближе, берет мужа за рукав.) Ты знаешь, я шарф с собой взяла. У тебя горло слабое, а сейчас такие прохладные ночи стоят…

^{_{Она достает из сумки шарф и начинает завязывать его на шее мужа. Тот покорно стоит.}}

Отец. Как дети?

Мать. Дети? Не знаю, я им не сказала, что пошла к тебе.

Отец. Мари, а ты знаешь, что я сделал? Я попросил у маршала место в авиации для Руслана.

Мать. Только не в авиации. Это слишком опасно.

Отец. И так неловко получилось. Будто я продал им Басю за место для сына. И они заметили. Этот Пец заметил. Но мне сказали, что я могу прийти в пятницу, с восьми до трех.