Мор

Да, в кино от укуса люди обращаются, притом почти мгновенно. Ну или если герой не совсем второстепенный, это может длиться пару серий.

Мы в реальности и понятия не имеем, как всё обстоит на самом деле. Хотя жалко Ленку, нормальная баба оказалась. Это же Москва, здесь принято так себя вести: пафосно, надменно. Иногда кажется, что здесь всё только на понтах и держится. Вот только не в одной Москве это происходит.

Взять хоть тот же Питер. Ну да, культура общения на высоте и слова грубого не услышишь. А ведь иногда хочется, чтоб тебя элементарно нахер послали. Не, если хорошо попросить, тебя и Питере пошлют, но исключительно на «Вы». Чем не понт?

А у меня в Лашме? Да то же самое. Только понты проще, да выглядят иначе. Москва, это дорого, это очень дорого. Я не побоюсь этого слова: неприлично дорого. Только не помогли бабки никому.

Сидим вот мы сейчас здесь, на шикарной террасе, смотрим на город с высоты птичьего полета. А хозяин уже по городу бегает, за мясом охотится, пока это самое мясо в его квартире погром устраивает.

Из неё как раз сейчас донёсся визг восторга. А через мгновенье к нам на белый свет вышла Лена с огромной охапкой платьев. Бросила это добро прямо на пол и с важным видом ушла обратно.

Вернулась она в одном нижнем белье, на каблучищах, и с важным видом заявила:

– Так, мальчики, сейчас мы будем выбирать платье для пикника, – с этими словами она принялась копошиться в куче тряпок и бормотать. – Гучи-хуючи…

Мерила она всё подряд. Пару раз убегала в квартиру и выносила туфли и босоножки. Несколько раз меняла колготки, поднимала волосы и всё в этом духе. Мы-то, само собой, нахваливали всё, но выбор она сделала как раз после комментария: «Проститутский прикид!».

– Да, – задумчиво она осмотрела себя в отражении окна. – Мне и вправду очень идёт.

С этими словами она сгребла всю оставшуюся одежду в охапку и вышвырнула с террасы вниз. Платья и брендовые шмотки, которые стоили дороже, чем мы успели потратить за всю свою жизнь, порхая, как бабочки, полетели по улицам столицы. Вслед за одеждой вниз полетела и обувь, а довольная Лена скрылась в квартире с загадочным лицом.

Появилась она спустя час. Расфуфыренная до неприличия. Но красивая, яркая и эффектная. Я даже челюсть открыл, засмотрелся.

– Моя девочка, – с довольной рожей произнёс Саня.

– Ну как я вам? – уже зная ответ заранее, всё же спросила она.

– С пивком потянет, – усмехнулся я, продолжая насаживать мясо на шампура.

– Ну, от тебя я ничего другого и не ожидала, – отмахнулась Лена. – А Саня меня всякую любит. Любишь ведь?!

– Д… да, – даже заикнулся от неожиданности тот.

– Во-о-от, – важно кивнула она. – Налей вина, поухаживай за мной. А то кроме как в челюсть, я от тебя больше ничего не получала.

Саня коротко кивнул и налил ей вина в стакан из-под сока. Лена снисходительно улыбнулась и приняла из его рук бутылку.

– Спасибо, – сказала она и сделала несколько больших глотков.

– С утра подыхать будешь, – с сочувствием сказал я. – Мешать вредно.

– Я и так с утра подохну, – отмахнулась она. – А на сегодня у меня большие планы.

* * *

– Вот ты, Кузов, кто ты вообще есть? – еле ворочая языком, продолжала нести пьяную чушь Лена.

Мясо она всё-таки дождалась. Но примерно через час очередная её мечта сбылась. Перегнувшись через перила, она вывалила содержимое желудка на мостовую. Получилось, в общем, весело. Когда она закончила исполнять «Арию Харчевского. Часть третью. „Рыгалет“», первые капли только долетели до земли.

Потом мы потрошили бар мажора и перемешали всё, что только можно. Названия некоторых напитков оттуда я даже слышал впервые. Ну а затем всё, как и положено, перешло в пьяный базар. Саня сдулся и мирно посапывал на полу, а мы с Леной втирали друг другу за жизнь.

– Я?! – не понимая вопроса, я уставился на неё. – Да я живу ровно. Я правильный пацан, у кого хочешь спроси. Ты знаешь, сколько у меня друзей?

– Нет, Серёж, ты неудачник, – через икоту доказывала мне Лена. – И Саня, он тоже неудачник.

– А ты-то кто? – абсолютно спокойно я воспринял её слова, просто потому, что не считал себя таковым.

– И я неудачница, – засмеялась она. – Мы все здесь такие. А вот они, все те, кто это имел, сдохли! – она прыснула от смеха. – Представляешь? Сдохли! А мы тут сидим. Мы, неудачники, тут, а они сдохли, – кажется, Лена утратила нить разговора, или в голову к ней попали другие мысли – она внезапно затихла, а потом заплакала.

– Эй, ну ты что? – толкнул я её в коленку. – Не реви.

– Да это всё они виноваты! – закричала она. – Все они, те, кто жил здесь, те, кого эвакуировали! Они придумали всё это!

– Смею не согласиться с вами, – раздался сверху голос.

– А ты можешь в жопу идти! – крикнула Лена, потом замолчала, перестала плакать и посмотрела на меня, – Эй, Кузов, ты это слышал?

– Что именно? – не сразу понял я, пытаясь сфокусироваться на происходящем.

– Голос сверху, – терпеливо пояснила она. – Там кто-то есть.

– Эй, мужик, ты кто? – крикнул я, задрав голову вверх.

– Степан Аркадьевич, – донёсся ответ.