Мор

Его голос обволакивал. Так и тянуло признаться, но я знал, что этого делать нельзя. Я прикрыл глаза и накрыл его ладони своими. Как же хорошо вот так, ничего не говоря и ничего не объясняя, просто чувствовать, как он касается меня своим теплом. Он поднял мою голову чуть выше… А в следующий момент со всей дури врезал лбом, ломая переносицу. Громко хрустнуло, и боль пронзила меня от макушки до конца позвоночника. Я взревел, подлетел на месте и зашарил руками вокруг. Перед глазами плыли цветные пятна. Совсем рядом раздался грохот – это Адам, рванувшись от меня, запутался в скомканном одеяле, увяз и свалился с другой стороны кровати. Я пошёл к выходу из комнаты ему наперерез и успел схватить за загривок. От злости шумело в ушах, а в голове стоял багровый туман. Я с размаху швырнул Адама в одну стену, потом в другую. Он шипел, вырывался и брыкался, но я не обращал внимания на такие мелочи.

– Ты мне нос сломал, сучёныш! – проревел я, в очередной раз впечатывая Адама в стену.

– Сам отвали, сука! – заорал Адам, всё ещё пытаясь освободиться от моей хватки. – Сейчас дотянусь и жизнь тебе сломаю, понял?!

Угроза от этого сопляка, который не мог до меня дотянуться – руки коротки, меня отрезвила. Я с размаху ударил его об стену и прикрикнул:

– Уймись!

Адам трепыхался и пытался до меня дотянуться. Я повторил урок.

– Уймись, я сказал! Я то мордой долбить начну!

Он моментально сник. Я поставил его на пол и придержал. Взгляд Адама стрельнул в сторону выхода, но я был готов: как только он рванулся в сторону, я встряхнул его и снова ударил о стену.

– Я же ничего не делал, – захныкал Адам, шмыгая носом и пуская театральные невидимые слёзы.

– Я тоже, – рявкнул я.

Врал, а что я ещё мог?! Этот парень «ничего не делая» мне нос сломал. Нос, кстати, до сих пор болел. Адски болел! Мне срочно нужен анальгетик. Но сначала надо как-то нейтрализовать своего «ангелочка». Я огляделся. В спальне ничего подходящего не нашлось.

– Пошли-ка со мной, – сказал я.

Я выволок Адама в большую комнату. Идти он не хотел, упирался, но хотя бы больше не брыкался как сумасшедший. В комнате нашлись пару мотков хозяйственной верёвки.

– Руки перед собой. Вместе, – приказал я.

– Нет.

А мне вдруг резко перехотелось касаться этого ангелочка и чувствовать его сраное человеческое тепло! Зато нестерпимо сильно захотелось ему врезать.

– Это видишь?! – прорычал я, суя Адаму кулак под нос.

А гадёныш прижался к кулаку губами и лизнул его, скользнув мокрым языком между пальцев. От неожиданности я его выпустил. Адам пригнулся как можно ниже и сиганул к выходу.

– Стоять!!! – взревел я, пиная его по ногам.

Адам завалился на бок. Я прижал его к полу, скрутил руки за спиной и связал их мотком верёвки.

– Не надо, пожа-алуйста, – попросил он.

Я повернул его лицом к себе и усадил, прислонив спиной к стене.

– А то что?!

– У меня приступ будет.

– Я открою окно.

– Не поможет. Приступ всё равно будет.

– А мне насрать!!! – заорал я, устав от этих дурацких переговоров.

Вот не было же у меня никаких забот. Какой чёрт дёрнул связаться с этим ненормальным?! Никогда ни с кем не жил, ни разу даже в отношения не влипал! А тут вдруг, на тебе: общения захотелось! Близости!

– Да. Вот, – заявил Адам деловым тоном, усаживаясь поудобнее. – В туалет хочу.

Я рассмеялся нервным смехом, – он довёл меня, – затем наклонился, широко улыбнулся и ответил:

– Потерпишь, гадёныш!

Адам шмыгнул носом, дёрнул связанной рукой, но утереть нос не смог. Пожал плечами и отвернулся. От него тут же запахло…

– Ты что творишь?! – заорал я.

– Мне надо было в туалет, – спокойно ответил Адам. – Я и так терпел. Больше не мог.

Я сжимал и разжимал кулаки от бурлящего во мне гнева. Да что он себе позволяет! Сейчас бы врезать ему… Я медленно перевёл дыхание и отгородился от Адама ладонью.

– Никуда не уходи, – процедил я сквозь зубы, и ушёл: где-то в шкафах должна быть аптечка.

Мысленно я проклял всё, что было связано с Адамом. Тот момент, когда он врезал мне по яйцам. Тот, когда этот далеко не ангелочек сломал мне нос. Тот, когда он появился. Тот, когда я вообще придумал эту гениальную идею: привезти его ко мне!!! Теперь уже не Адам, а я сам задавал себе вопрос, на который не было ответа: «На кой чёрт он тебе сдался, Мор?!»

* * *

По возвращении я нашёл Адама там же, где оставил, но порадоваться его послушанию не успел. У Адама изо рта бежала струйка слюны, глаза закатились. Не соврал, у него снова был приступ.

Я выругался, сорвал с окон картон, распахнул раму и перетащил Адама к окну.

– Эй, малыш! А ну прекрати.

Что я ещё мог для него сделать? Он ведь предупреждал, что так и будет, если его связать. Я повернул Адама набок, развязал ему руки, но верёвку далеко убирать не стал. Он совсем не такой милый парень, каким выглядел.

– Адам, – позвал я. – Адам, очнись!

Он заворочался в моих руках, захрипел, а затем затих и задышал ровно. Кажется, хуже ему не становилось. Оставалось ждать. Я сидел и держал Адама на руках. Второй раз за вечер. От него несло мочой, рвотой и немытым телом, но мне было всё равно. И не к такому привык за свою жизнь. Я ведь людей убивал…