Мор мечей

– Боюсь, милый, тебе придется принять это, как подобает мужчине, – заметила Бланш.

– Мы обещали ему, что, если ты женишься на мистрис Бланш, – Смок понял, что, кажется, совершил ошибку, – ну, то есть когда ты на ней женишься…

Лучники с трудом сдерживали хохот.

– Уилфул Убийца… ну и остальные… мы написали свадебную песню. Месяц назад или около того. Еще до боя.

Калли откашлялся.

– И ты мне запрещала говорить? – спросил Плохиш Том у Изюминки.

– С тобой я могу что-то сделать. А с призраком Уилфула Убийцы мне не потягаться.

Она вышла из-за стола и направилась к лучникам. К ним присоединились еще человек пятьдесят, включая сэра Майкла с Кайтлин, Джорджа Брювса и Фрэнсиса Эткорта.

Изюминка поставила руки на обтянутую шелком талию и взяла чистую ноту.

Алый плащ наш брат с девицей разложили у огня,
И хоть места в нем немало – он еще не простыня.
Но теперь она – невеста, и мы счастливы, ведь брат
Ночью этой из ракушки выудит жемчужный клад[4].

Были там и другие подобные куплеты. Императрица решила, что, раз уж ее чары воспевают в песне, вуаль можно уже наконец снять. Люди, понимающие альбанский, внезапно оказались главными героями вечера, а император сделал храброе лицо и улыбался своим солдатам. Бланш умирала от смеха. Кайтлин притворилась, что упала в обморок.

Три часа спустя Бланш, пьяная, несмотря на ребенка, которого она носила под сердцем и теперь уже точно это знала, и то и дело начинающая хихикать, сидела на своем свадебном ложе вместе с Кайтлин и герцогиней Веники и горланила песню.

– Я не поняла куплет про лошадей, – призналась Жизель.

Кайтлин объяснила. Жизель рухнула на пол. Она пыталась говорить, но только хватала ртом воздух, как рыба.

– Не знаю, как относиться к тому, что Уилфул Убийца считал мою грудь самой прекрасной на свете, – сказала Бланш, улыбаясь.

Попомните мои слова…

– Я с ним соглашусь, – засмеялась Жизель.

Все трое заорали, требуя еще вина.

Позже пришел император. Майкл упал в коридоре и теперь сидел на красивом шелковом ковре. Герцог Веники остался во дворе палаццо вместе с Плохишом Томом, Длинной Лапищей и братьями Корнер. Они тоже распевали песню. Голос у старого герцога оказался скрипучий, но петь он умел. Он пытался научить их песне «Che cosa е quest d’amor». Том старательно подражал его фальцету.

Изюминка была, как она сама говорила, навеселе. Но она подхватила мелодию герцога быстрее других и могла брать нужные ноты без всякого фальцета. Когда она попробовала гармонию, Габриэль погладил ее по плечу и удалился. Поднялся по внешней лестнице на второй этаж и вошел в освещенный свечами коридор. Накрыл Майкла одеялом. Анна Вудсток показалась из комнаты и ткнула пальцем в другой конец коридора, в комнату, выходящую окнами на Гранд-канал.

Он вошел в спальню, которую специально для этой ночи увешали коврами и гобеленами. Даже полог над кроватью был вышит золотом и, вероятно, числился в сокровищнице.

Бланш сидела на кровати, заплетая волосы. Кайтлин улыбалась и пыталась за руку стащить герцогиню с той же кровати.

Габриэль рассмеялся. Вместе с Бланш, Кайтлин, Тоби, Анной и мастером Никомедом, слугой Габриэля, они перенесли герцогиню в соседнюю комнату, раздели и уложили.

– Пришел Джулас Кронмир, – доложил Тоби. – Простите, капитан. То есть ваша милость.

Тоби тоже выпил. А вот Анна Вудсток была трезва, как судья, и до сих пор не сняла оружия и формы.

Габриэль, тоже не раздевавшийся, вздохнул.

Бланш встала на цыпочки и поцеловала его, слегка прикусив верхнюю губу.

– А я уже почти трезвая. На всякий случай. – Она посмотрела на соседнюю дверь со спокойной уверенностью, которую Габриэль так в ней любил. – Если ты задержишься, герцогиня попытается занять твое место.

Габриэль кивнул Тоби и вышел в коридор.

– Поздравляю с великолепной свадьбой, ваша милость, – поклонился Кронмир.

– Да, было неплохо, – улыбнулся Габриэль. – И если ты не собираешься сказать, что враг стоит у ворот… да даже если и собираешься, честно говоря…

– Я думаю, что мы сможем сдерживать их еще несколько часов, милорд, – сказал Кронмир, улыбаясь, что случалось редко. – Но магистр Петрарка совершенно уверен, что Некромант в Арле. – Он протянул Габриэлю клочок пергамента. – Тридцать четвертая летала туда.

Габриэль наклонился и поцеловал ошарашенного шпиона.

– Лучший подарок к свадьбе. Ты – бесценное сокровище, Кронмир. Дайте Тридцать четвертой целую курицу, или павлина, или что она там любит. Живую мышь.

Кронмир поклонился, но кланялся он уже пустоте.

Бланш обнаружила, что все еще пьяна, и хмель заставил ее осмелеть. Результаты оказались великолепны.

Она лежала на нем. Ей удалось его удивить, и это ее радовало.

– Мы женаты, – сказала она.

Свечи все еще горели. Сотня восковых свечей, немыслимая трата воска и золота. Они оба видели собственную похоть.

– Выходит, так, – улыбнулся Габриэль.

– А мы будем жить долго и счастливо?