Мор. Прямо в сердце

Зубастик, кажется, решает меня измучить. Ни в понедельник, ни во вторник, ни даже в среду он не дает мне дополнительное задание. «Некогда». «Зайди позже». «Завтра, Мореева». Да он просто издевается. Не знаю, за что он меня так невзлюбил, но бывает всякое. Вот иногда встречаешь человека, ты его и не знаешь толком, но он уже тебе не нравится, а стоит ему открыть рот, то и вовсе хочется застрелиться или застрелить. И не стоит забывать, что для кого-то этим человеком можете оказаться Вы.

Сорок минут ожидания в коридоре и протирания кофтой стен наконец-то завершаются недовольным, – «Входите, Мореева».

В кабинете кафедры математических наук сидят несколько преподавателей и пьют чай, мило беседуя с… Да что ж за невезение. Он какого черта здесь делает? Морев поднимает голову и удивленно глядит на меня, а на его лице отражается то же вопрос. Замечательно. То есть я ждала столько времени, чтобы дать им всем отдохнуть и поболтать с этим… Выравниваю дыхание, подходя к Михаилу Егоровичу, который копается в стопке бумаг. Раздражение за руку с Обидой становятся рядом со мной. Как же я хочу уже получить свое задание и оказаться дома.

– Мореева, я уже давно не встречал таких слабых студентов, – бубнит преподаватель.

Сжимаю челюсть, стараясь не выдать эмоции, которые вот-вот стрельнут ему в голову.

– Вы же понимаете, что экзамен придется сдавать мне, а я не ставлю оценки просто за красивые глазки? – Зубастик недовольно морщит лоб и кривит губы, глядя на меня. – Внешность не поможет вам устроиться на приличную работу, поэтому мозг тоже нужно совершенствовать.

Киваю не в силах сказать и слова. Ему что, доплачивают за унижение студентов? Где сказано, что если я плохо разбираюсь в математике, то значит тупая? Слезы уже начинают жечь глаза, и я молю Бога, чтобы Зубастик уже скорее выдал мне эти чертовы распечатки, и можно было убраться отсюда.

Наконец мужчина протягивает мне несколько листов и строит утомленную физиономию. Это он от меня, типа, устал? А ничего, что я четыре дня за ним гонялась? Делов-то было на две минуты.

– На следующей неделе жду от вас отчет.

Забираю задания и, бросив кроткое и тихое «до свидания», выскакиваю из кабинета. Сил сдерживаться больше нет, и слезы обиды скользят по лицу и падают на злосчастные листы. Хорошо, что в коридоре пусто, и никто не видит моего унижения.

Хлопок двери за спиной, заставляет вспомнить, что на кафедре все-таки были свидетели того, как Зубастик меня отчитывал и давал ценные, по его мнению, советы. Отхожу в сторону, пропуская человека, вышедшего из кабинета. Легкий щипок ощущает рука, а затем вижу, как Мор проходит мимо и направляется к лестнице. Он останавливается у двери и поворачивается ко мне. Твердый кивок головой в сторону. Он зовет меня? Зачем? Посмеяться?

Пялюсь на него, не понимая, что ему нужно, и совершенно забываю о том, что все еще плачу. Крупная капля падает с подбородка, и я тут же чувствую как на кофте появляется мокрое пятно в районе груди. Что может быть хуже? Саша вздыхает и еще раз повторяет свое приглашение. И почему именно он становится свидетелем моих неудач? Но неожиданно в мыслях появляется понимание одной важной детали. Мор еще ни разу не бросил меня в беде. Я считала его врагом, но может ли враг поступать так? Думаю, нет.

Поднимаюсь вслед за Моревым на пятый этаж. Перила и стены становятся все страшнее и страшнее с каждым пролетом. Облупившаяся краска, жвачки, мусор и пыль. Наверное, ремонт сюда не добрался, а теперь и уборщицы забыли дорогу. Оказываемся наверху, нас окружают темные обшарпанные стены и две железные двери, исписанные неприличными фразами. Лестничная клетка такая маленькая, что мы стоим буквально в шаге друг от друга.

Опускаю голову, в глупом желании скрыть мокрое лицо. Слезы не хотят останавливаться, а мысли о том, что Мор жалеет меня, только еще больше заставляют осознавать собственную никчемность. Из рук резко исчезают листы с заданиями. Саша внимательно рассматривает их, а я кусаю губы, глядя на него из-под мокрых ресниц.

Бледный. Еще больше чем обычно. Мышцы лица напряжены, а пальцы так сильно сжимают бумагу, что она жалобно скрипит под давлением.

– Все понятно. С этим я точно смогу помочь, – говорит Саша.

Всхлипываю, не сдержав эмоции. Я его совсем не понимаю. Почему он это делает? Почему ведет себя так заботливо, а потом отталкивает меня?

– Ну все, – Мор смахивает слезинку с моего лица большим пальцем и нежно прикасается ладонью к щеке, приподнимая голову. – Егорович – редкостный козел и женоненавистник, не стоит так расстраиваться из-за того, что он сказал.

Мор меня успокаивает? Серьезно? Если честно, от этого становится только хуже. Нижняя губа живет своей жизнью, приходится до боли прикусить ее, чтобы остановить дрожь.

– Мореева, ну не реви, – страдальчески тянет Саша и сгребает меня в охапку, прижимая к груди.