Мор. Прямо в сердце

Ксю скидывает туфли на каблуках и складывает ноги на переднюю панель, опускаясь ниже на сидении. Улыбаясь, она зажимает большой палец между зубов и искоса глядит на Диму, у которого желваки играют на щеках от возмущения. «Это только начало», – думает девушка, наслаждаясь собственным положением.

Глава 21

Первое, что понимает Ксюша, открыв глаза – нельзя столько пить молодому неокрепшему организму. Незнакомая комната, чужая кровать. Резкий поворот головы отзывается болью в висках, но осознание, что она одна немного успокаивает. Хотя бы есть время прийти в себя.

Девушка прикрывает глаза, воссоздавая в памяти события вчерашнего вечера. Ссора с братом, коктейли в клубе, танцы… Зимин! Точно, она потом уехала с ним. А дальше? Шампанское в парке на лавочке, покатушки по ночному городу… Смех. Много смеха. До сих пор болят щеки и губы. Куча историй, длиннющие разговоры обо всем. Танцы на берегу Тузловки (прим. автора: река Тузлов) и его согревающие объятия… А потом все. Темнота. Либо подсознание бережет девушку от шокирующих фактов, произошедших дальше, либо она просто отключилась.

– Доброе утро, пьянчушка, – говорит Зимин, входя в спальню.

Волосы взъерошены, на лице следы от подушки, а футболка измята так, словно валялась сто лет в дальнем углу шкафа. Добрая улыбка на его губах заставляет Ксю немного расслабиться. Это же Зимин. Он точно не сделал бы ничего плохого.

– Привет, – хрипит Морева, поднимаясь с кровати и хватаясь за голову.

– Тяжело по утрам быть взрослой? – насмешливо интересуется парень и подходит к кровати. Он присаживается на краешек и протягивает Ксении стакан с водой.

– Спасибо, – она с благодарностью принимает подношение и жадно пьет, разглядывая манжеты рубашки. Рубашки надетой на ней. Причем задом наперед. – Почему я в рубашке? – спрашивает Ксю, морща нос.

– А ты не помнишь? – на лице Димы меняются эмоции так быстро. Никто бы и не догадался о том, что на самом деле его пугают и немного злят провалы в памяти Ксю, но он торопливо берет себя в руки.

– Не совсем… – медленно отвечает девушка.

– Какое последнее воспоминание?

– Тузловка… – Ксю поджимает губы и закрывает глаза, пытаясь докопаться то чего-то еще, но… Пустота и темнота. Данные стерты. – Все было очень плохо?

– Нет, – произносит Дима, широко улыбаясь, просто потому что все было слишком хорошо. – Но ты доставила мне кучу хлопот.

– Прости-и… – тянет Ксюша. – Так почему я в рубашке?

– После купания тебе было жарко, так что… Это единственная вещь, в которую я смог одеть тебя. Пришлось застегнуть ее на спине, чтобы ты не раздевалась.

Морева падает лбом на его колени и мычит от стыда. Дима, смеясь, гладит ее по голове, вспоминая, как он одевал эту малышку. Дыхание тут же становится горячим, и тело наливается теплом.

Ксения сопротивлялась, убегала от Димы в одном полотенце и, смеясь, кричала, что собирается спать голышом. Когда ему удалось ее поймать и кое-как просунуть руки в рукава, настала очередь пуговиц, но это было практически нереально. Ксю дергалась и извивалась. Непослушная, шебутная и звонкая… Зимин не придумал ничего лучше, чем поцеловать ее, чтобы угомонить и отвлечь, и это сработало. Пуговицы были застегнуты, но он не остановился. Не смог. Она была такой отзывчивой, такой нежной в его руках, ластясь и обнимая, поэтому поцелуев было гораздо больше, чем необходимо.

– Что еще? – спрашивает Ксю, не поднимаясь.

– Ну… Ты ко мне приставала… – говорит Зимин с открытым намеком на шутку, при этом очень внимательно наблюдая за реакцией Ксюши.

Девушка замирает, а ее плечи содрогаются от напряжения.

– А дальше?

– Потом ты танцевала и пела песни Лободы (прим. автора: певица Светлана Лобода), прыгала на кровати, а, утомившись, выключилась как лампочка, – рассказывает Дима, опустив часть с поцелуями. Если она не помнит, значит так и надо.

– И как сильно я к тебе приставала? – спрашивает Ксю, садясь ровно.

Ее щеки пылают, и сейчас она вновь напоминает ребенка. Отсутствие макияжа делает ее миловидной и похожей на фарфоровую куколку, а необычный цвет волос заставляет ассоциировать с какой-нибудь выдуманной расой. Эльф или фея. Что-то неземное, красивое, с тонкой бледной кожей и большими глазами в обрамлении светлых ресниц.

– Я еле сдержался, – хрипло выдает Дима.

В воздухе повисает то, что эти двое никогда не рассчитывали ощутить по отношению друг к другу. Желание, страсть… Ксюшина голова забыла, но тело, видимо, помнит те жаркие поцелуи, что были вчера. Девушка подается чуть вперед, но Зимин резко поднимается на ноги. Если они сорвутся сейчас, он точно не сможет остановиться, и потом уже нельзя будет сделать вид, что ничего не было. Это же малышка Ксю, как он может так поступить?

– Твой брат уже с ума сходит. Сказал, что сломает мне нос, если не верну тебя через час, и это было час назад, – говорит Зимин.

Ксюша трет ладонями лицо, прогоняя остатки чувственного дурмана.

– Ладно. Дай мне одеться, – просит Ксю вставая.

– Хорошо.

Зимин собирается выйти из комнаты, но насмешливый девичий голос его тормозит:

– Рубашку-то расстегни.