Мор (СИ)

В поселение Костолом вошел походкой бывалого ветерана, которому сам черт не брат, а вот я ввалился, еле переставляя копыта, высунув наружу язык и нагруженный, как индийский велосипедист. Сено — дешевая, но объемная добыча, стандарт для первого круга. Топовые пастбища защитников, через одно из которых мы, собственно, и прошли, в данном случае не исключение. Местные твари страшны по большей части новичкам, еще толком не освоившим первые умения и располагающие только природными данными, да смекалкой. Уже на втором круге здешние «боссы», идут по паре осколков за штуку и на корм более сильным хищникам.

Орк с горестным вздохом, мол, угораздило же связаться, сцапал баул и ткнул в вывеску бара через дорогу.

— Там жди. Пиво за мой счет.

Пиво это хорошо, пиво это прямо отлично! А прямо сейчас и за счет этого крокодила, так вообще великолепно! Вот и сижу теперь в заведении «За Гранью», дую прохладное пиво, и с наслаждением вытягиваю гудящие ноги. Попутно просвещаясь на предмет реалий поселения, пока клыкастый устраивает распродажу по выгодному курсу. Да, надо учесть, что бармен, он же хозяин респектабельного заведения, без звука выставил кружку хлебного игристого, стоило мне заикнуться о Костоломе. Уважают здесь зеленую морду, похоже, он действительно продаст пожитки куда дороже, чем это получилось бы у меня.

Пока я витал в облаках и разглядывал пейзажи за окном, периодически выныривая из новостной ленты телека, на столе материализовалась тарелка с вкусно пахнущим содержимым, до боли напоминающим жаренный, обильно заправленный лучком, картофан!

Волосатая лапа бармена, опустившая тарелку перед моим носом, исчезла из поля зрения и густой бас пророкотал:

— Прошу, кой.

Кто есть кой, разберемся позже, вероятно уважительная форма обращения, я же пришел в такой серьезной компании, а пока — да здравствует харч!!

— Жрешь?

— Мгум! — мне даже не требовалось поднимать глаз, что понять, кто приземлился на соседний стул. Этот голос задолбал меня за двухчасовую дорогу настолько, что узнаю его даже в гуле толпы. А местный аналог картошки жутко хорош, жаль тратить время на разговоры — не дай бог (будь они неладны) остынет!

— А знаешь ли ты, несмышленый детеныш бледной ящерицы, что бесплатная хавка, она совсем не бесплатная?

— М-м-м?!

— Жрать в заведении ты можешь в двух случаях. Первый — оплатив заказ. Второй — в счет платы за постой. И уж тем более никто не станет давать трехосколочное блюдо, сопливому кою, только что ввалившемуся в ворота, и никому еще неизвестному.

Картофелина застряла посередине горла. Твою же мать! Стоило только попасть в некое подобие цивилизации, и мысли о том, где я очутился, благополучно покинули дурную голову, смачно хлопнув дверью на прощанье. Нет, в принципе это не проблема, даже без учета распроданного орком, в кармане брякало полтора десятка шардов, но сам факт!

Чтобы как-то реабилитироваться, молча вытащил один шарик, насыщенного фиолетового цвета, и вставил его в специальный паз, сделанный в столешнице. Только сейчас до меня дошел смысл наличия этого углубления, а буквально пять минут назад, чуть голову не сломал, пытаясь придумать объяснение для них. КоБейн, молча наблюдавший за моими манипуляциями, лишь иронично хмыкнул.

— Убери. Я тебе это все говорю, чтобы ты начинал пользоваться тем, что природа затолкала в твою бестолковую башку. Эй, ЗлатоПан, братишка, нацеди ка своего фирменного старому, усталому орку! И тащи вторую порцию жаренных кульчачьих яиц, а то этот плебей так чавкает, что я рискую захлебнуться слюной!

— Ч-чего-о-о?! Каких яиц?!

— Окаменелые яйца Кульчака. Такие мелкие, черно-красные твари, довольно сильные для этого круга. Если его убить и дать полежать пару часов, тушка покрывается каменной коркой. Вот тогда-то и нужно отламывать им яйца и тащить ближайшему повару, который их размочит, очистит, обжарит с луком, и подаст тебе на обед шикарную жрачку. Главное не опоздать, лишние тридцать — сорок минут и рискуешь травануться жесткой тухлятиной. Но ты не боись, у старины ЗлатоПана таких подстав не бывает, чай ближайший к воротам кабак — марка, имя и так далее.

Комок, все еще стоящий в горле, активно запросился наружу. Но неправильно истолковавший мою вытянувшуюся физиономию орк, привстал и от души саданул по спине. Жареное яйцо кульчака, имеющее свойство покрываться каменной коркой после смерти, а через пару часов появляться в меню респектабельных заведений, провалилось в желудок. Воистину, иногда неведение — страшная сила. Аппетит испарился. Желание блевать, никуда не делось.

Чтобы хоть как-то отодвинуть от себя медленное осознание, ЧТО я недавно с таким аппетитом уминал, решил сменить тему.

— Слушай, КоБейн, а что такое кой?