Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 2

Ночью человек ощущал себя совершенно одиноким пред полной и непроницаемой тьмой, окутывавшей его со всех сторон, заставляя исчезать в небытие все ранее видимые предметы; наедине с чернотой ночи он начинал ощущать, что все его бытие – ничто, что все оно неразрывно связано с дневным светом, потому что только при нем способно протекать. Ночью для человека все умирало, как и он сам умирал для Природы. Как же ужасна, как отчаянна и безнадежна могла быть для него мысль, что эта тьма может продлиться вечно и солнце с его живительным светом может больше никогда не возвратиться на небо! Если она только приходила человеку в голову, каким же непроницаемым отчаянием охватывала она его! Что же, в таком случае, могло возродить его к жизни, вернуть ему энергию, деятельность, дружбу и любовь, рассеянные Богом для него по всему необъятному миру, коль скоро тьма – пусть временно, но кто знает? – убивает все это? Только Свет возвращал ему его собственную жизнь и все окружающее. Нет поэтому ничего удивительного в том, что древние считали свет источником собственного бытия, которое без света превратилось бы тягостное и исполненное отчаяния не-бытие. Нужду в свете и несомой им живительной энергии испытывали все люди без исключения, и ничто так не пугало их, как темнота. Свет стал их первым богом, единственный живительный луч которого в незапамятные времена пронзил темный и неорганизованный Хаос для того, чтобы зачать в его центре Вселенную и все вещи в ней. Такова была космогония всех великих поэтов древности; таковы были первые догмы учений Орфея, Моисея и прочих теологов. Свет – это Ормузд, которому поклонялись персы, в то время как Тьма – это Ариман, источник всякого зла. Свет для них был самой жизнью Вселенной, другом человека, субстанцией, из которой состоят боги и человеческие души.

Небо было для народов древности огромным твердым арочным сводом, полусферой из неизвестного материала, неизвестно на какую высоту приподнятой над плоскостью Земли, а по ней по своим раз и навсегда определенным орбитам передвигались Солнце, Луна, звезды и планеты. Солнце было для них гигантским огненным шаром; размеры его и расстояние от него до Земли были им также неведомы. Луна была сгустком мягкого серебряного света; сиятельными телами были и звезды с планетами, имевшие на Землю и все живые существа на ней огромное таинственное влияние.

Очевидно, что вскоре люди должны были заметить: неизменно наступают дни, когда длины световых дня и ночи совпадают, что между такими днями проходит равное время, выпадающее обязательно на периоды разлива рек и сбора урожая. Так же очевидно и то, что от их внимания не ускользнуло и регулярное обновление луны; всегда одно и то же время проходило между появлением на западе ее тонкого серпа и восходом в тот же самый час на востоке ее полного сияющего круга; и то же самое время проходило снова до ее возвращения на запад в виде «старого» серпа.

Также было замечено, что солнце каждый день пересекает небосклон по новой орбите, причем дни становятся длиннее, а ночикороче всего, именно когда солнце следует самой северной своей орбите, и наоборот – дни короче, а ночи – длиннее всего, когда оно следует по самой южной орбите; что чередование этих маршрутов следования солнца происходит регулярно и неизменно, таким образом разделяя год на четыре периода, или времени года: период равенства дня и ночи – дни весеннего и осеннего равноденствий; период самых долгих дней – летнее солнцестояние и период самых долгих ночей – зимнее солнцестояние.

В дни весеннего равноденствия, то есть приблизительно около 25-го марта по нашему календарю, люди стали со временем замечать неизменно приходящие ласковые ветры, возвращение тепла, приносимого солнцем, поднимающимся к северу от средней воображаемой отметки в небе, не говоря уже об обязательном всплеске репродуктивной активности животного мира и буйстве растительной жизни. В этот период обретали воспроизводительную силу бык и баран – самые ценные животные для скотоводческих народов Востока, сами являющиеся символами животворящей энергии, птицы формировали пары и вили гнезда, прорастали ранее посеянные семена, поднималась трава, и на деревьях распускались почки. В дни летнего равноденствия, когда солнце пребывало на максимальном удалении к северу от воображаемой центральной точки небосклона, наступала жара, приходили сухие враждебные ветры, несшие людским поселениям жажду, голод и разрушение; растительность засыхала, а люди мечтали о живительных прохладных ветрах весны и осени и о холодном разливе Нила или Евфрата, когда на водопой к берегу собирались даже львы, приходящие из самых отдаленных областей пустыни.