Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 3

Бог Платона – это существо, более приспособленное для восприятия при помощи человеческих чувств; это Отец Мира и его Творец – творец Блага, но не Зла. «Зависть, – пишет он, – крайне далека от небесных существ, и человек, если желает того и готов предпринять определенное усилие, может обрести способность слиться со священными воинствами и сладостными сообществами Небес. Бог есть Идея, или Сущность Блага, то есть само Благо [ ]; во исполнение Своего благого замысла Он сотворил мир и даровал ему высшее совершенство, на которое он только был способен, сотворив его, насколько было возможно, по образу Своему. Высший род всякого совершенства должен пользоваться не только всеобщим поклонением, но и любовью». Мудрецы древности в своих притчах упоминали уже о том, что Бог есть Высшее Благо; что, подобно Небесам, или Солнцу, или земному Эскулапу, Он является Целителем, Спасителем и Избавителем, врагом и искоренителем Зла, залечивающим раны, нанесенные Герой, повелительницей неразумных природных сил.

Платон только более подробно описывает древнейшие учения, признавая Любовь высшей и милостивейшей богиней, дарующей Природе животворящую энергию, которую возвращает человеку медицина, ибо Любовь – это целительница Вселенной, тот самый Эскулап, которому перед смертью просил пожертвовать петуха Сократ.

Эта образная идея, позаимствованная из знакомой образной системы, придала особые подкупающие свойства Божественной связи со Вселенной, надолго определившие человеческие чувства в этой связи, пока развитие этой идеи, идущее параллельно общему развитию людского интеллекта, не заставило ее прочно укорениться в области сознания, отвергнув чувственный аспект вообще. Даже грубые скифы, вифинцы и скандинавы называли Бога своим Отцом; практически все народы так или иначе видели истоки своего происхождения в Небесах. Гиперборейский Олен, один из древнейших образов религиозной веры Греции, породил Любовь – первое дитя Природы. Кто осмелится утверждать, что точно знает, когда именно впервые начал почитаться Бог или когда человек впервые начал должным образом толковать величественное и многозначительное молчание Природы? Таинственное физическое учение древних теологов, предшествовавшее греческой философии, гласило, что Любовь является Великой Первопричиной и Матерью Вселенной. «Зевс, – пишет Прокл, – приступая к творению, претворил себя в Любовь и породил Афродиту; первопринцип единства и вселенской гармонии, дабы открыть всем Свет. В глубинах своего таинственного существа он содержит первопринцип любви; в нем соединяются творческая мудрость и благословенная любовь».

«…и в первый день,
Он возлюбил Божественной любовью
И в восхищеньи пребывал, пока
Во время должное, все то, что Он любил,
Чем восхищался, вдруг не стало плотью
Велением улыбки Его уст

…»

Умозрители достопочтенного Востока, полагавшие образ Вечного Существа пребывающим превыше всех перемен и страстей, наслаждающимся Своей собственной самодостаточностью и тихим непрерывным блаженством, просто не могли не заинтересоваться кажущимся не соответствующим этому понятию актом Творения. Зачем, вопрошали они, Он, не нуждавшийся ни в чем вне Своей природы для дальнейшего усовершенствования Своего и так абсолютного Совершенства, покинул область Своего сокровенного совершенного бытия и вверг Сам Себя в бренную природу тварного мира? И решение этого противоречия они видели во введении понятия Любви. Великое Существо узрело красоту Своего творения, пребывавшего в Нем Самом с начала времен, постигло Майю, то есть красоту Природы – зачаток страсти и одновременно источник всех миров. Любовь, таким образом, становится Вселенской Матерью, когда Бог, до того непостижимый и отдаленный, окончательно разделился на субъект и объект любви.