Мораль и разум. Как природа создавала наше универсальное чувство добра и зла

Груминг — одна из форм сотрудничества, наблюдаемого у животных в широком диапазоне видов. Встречи, сопровождающиеся грумингом, могут происходить последовательно, с большими или маленькими промежутками, или в одно и то же время. Другие формы кооперации представляют похожие взаимные услуги, включая уход за детенышем, сигналы тревоги и дележ пищи. Чтобы поддерживать эти совместные действия, животные должны иметь некоторое представление о социальной обусловленности. Они должны обладать способностями, близкими принципу 4. Для этого утверждения есть основания, несмотря на то что никаких экспериментальных исследований, результаты которых свидетельствовали бы в его пользу, до сих пор проведено не было.

Источник социальной обусловленности для некоторых животных связан с совместными играми, особенно с теми, в которых участвуют двое животных, действующих вместе для достижения некоторой общей цели. Не меньшее значение в этом плане имеют игры, предполагающие некоторую форму взаимности. В игре с обезьянами игрунками, ориентированной на разные стратегии взаимности, экспериментатор обучил одно животное придерживаться односторонней стратегии альтруиста, отдавая лакомство своему оппоненту при любой возможности. Второе животное экспериментатор обучил односторонней стратегии отступника-эгоиста: никогда не давать лакомства своему противнику. Идея эксперимента проста. Оба тренированных животных поочередно вступали в контакт с обезьянами, которые не были обучены специальным стратегиям «пищевого» поведения, но при этом были обеспечены питанием. Если социальная обусловленность действует, то ее результаты должны были различаться, когда нетренированная обезьяна предлагала пищу обученным противникам. Действительно, лакомство возвращалось к ней от альтруиста, но не от эгоиста. В конечном счете, все нетренированные животные охотно сотрудничали с альтруистом, который их мило угощал, и игнорировали эгоиста. Эти наблюдения вместе с другими экспериментами свидетельствуют: социальная обусловленность может играть центральную роль и в стабилизации, и в нарушении социальных отношений у животных[303].

По природе все животные, живущие группами, обладают навыками, которые позволяют им выбирать партнеров для кооперации и избегать мошенников. Они способны распознавать и учитывать нрав своих собратьев: добрых и свирепых, доминирующих и подчиняющихся. Многие животные объединяются в коалиции с заслуживающими доверия партнерами, а затем нападают и наносят поражение тем, кто в иерархии выше их. У низших и высших обезьян принята такая форма поведения: когда доминирующий самец оказывается рядом, кроткие, подчиняющиеся ему обезьяны раскрывают рот, обнажая зубы, демонстрируя тем самым свое подчинение, что, как правило, действует как «щит», предохраняя их от случайных проявлений насилия. Из этих наблюдений, однако, мы не получаем необходимых сведений о том, как эти навыки приобретаются и как они представлены в психике. Мы должны понять, существует ли ключевой принцип действия, который определяет, как животные судят специфические социальные взаимодействия, относя одни к категории оказания помощи, а другие — к категории нанесения вреда. Руководствуются ли животные принципом 5?

ПРИНЦИП 5: Если объект целенаправленно продвигается и гибко реагирует на ограничения, имеющиеся в среде, то объект имеет потенциал, чтобы причинить вред или принести пользу другим объектам такого же типа.

Наиболее релевантные эксперименты в этом плане были проведены антропологом Давидом Примаком и психологом Джозефом Коллом. Оба исследования фокусировались на целях субъекта и взаимосвязи между действиями и значением последствий для каждого субъекта[304].

Для решения этой сложной задачи Примак привлек свою «звезду», шимпанзе Сару. После целого ряда лет, в течение которых шли эксперименты, у Сары сложились свои отношения с тренерами, одних она любила, а других — нет. Примак выбрал для этого эксперимента по одному из тех и других. В каждом испытании Сара сначала наблюдала видеозапись тренера, делающего попытку достать лакомство, которое находилось вне досягаемости. Затем экспериментатор вручал ей конверт с тремя фотографиями. На одной фотографии был снят тренер, действующий надлежащим способом, чтобы решить проблему (например, тренер брал длинную палку, чтобы пододвинуть лакомство). На другой фотографии тренер использовал действие, не подходящее для решения проблемы (например, он выбирал короткую палку, с помощью которой нельзя было добраться до еды). И заключительная фотография представляла тренера, действующего правильно, но не для решения данной задачи (например, тренер стоял на стуле). Последний ответ помог бы достать продукт, свисающий с потолка, но он не подходит, если нужно достать пищу, лежащую далеко на земле и которую можно подтянуть только длинной палкой.