Мораль (май 2009)

Зимой 1919-1920 гг. по Москве поползли слухи о банде чекистов, грабящих состоятельных людей. Довольно быстро эти слухи дошли до МЧК, где было решено провести собственное расследование - не потому, что чекисты так уж любили ограбляемых «буржуев», а потому, что подобные слухи говорили о возможном неповиновении сотрудников МЧК начальству, запретившему подобные «самочинные обыски». В марте 1920 года с помощью своей агентуры в преступном мире чекисты вышли на «отряд», буквально накануне совершения им нового, шестого по счету налета. Всего было арестовано 12 человек, в том числе Симанович и Патковский, который к тому моменту уже успел уйти из ТАОНа, потребовав от «друзей», чтобы они прекратили свою деятельность, продвинуться по службе в МЧК и даже жениться за два дня до ареста. Следствие было быстрым, и уже 1-2 апреля в Москве состоялся суд… Ничего хорошего подсудимым он не обещал. Это можно было понять даже по составу трибунала. Председательствовал там Василий Васильевич Ульрих, ставший печально известным в 1930-х, когда под его руководством один за другим штамповались приговоры «врагам народа».

И действительно - приговор был суровым. Васильев и Берестецкий были приговорены к расстрелу (притом, что еще оставался месяц до официального восстановления смертной казни в стране). Кроме бандитизма и афер с бензином им был также поставлен в вину, говоря современным языком, «черный пиар»: «[Их действиями] подрывался авторитет советской власти, давался повод к нареканиям граждан города Москвы по отношению к способам проведения обыска органами розыска и следствия», - говорилось в приговоре. Досталось также и Симановичу. Здесь проявился стиль, который пышным цветом расцветет в 1930-е на больших процессах. «Симанович, будучи старым и ответственным коммунистом, кладет пятно на коммунистическую партию пролетариата», - патетически объявил Ульрих и приговорил 27-летнего военкома к тяжелым принудительным работам бессрочно. Еще двое участников банды получили 15 лет лагерей, остальные отделались 5-10 годами. И наконец двое были оправданы за недоказанностью. Мать Берестецкого пыталась спасти сына, представив в суд заключение психиатра о его периодической невменяемости. Однако трибунал отклонил ходатайство об отсрочке расстрела и проведении экспертизы под тем предлогом, что диагноз-де был установлен в 1918-м, и в нем нет никаких указаний на вменяемость или невменяемость подсудимого в момент совершения преступления, хотя никаких подобных указаний в диагнозе не могло быть по определению.

Улыбка судьбы?

Осенью 1920-го большевики, стремясь разгрузить тюрьмы, объявили амнистию. Патковский, отбывавший наказание в Андрониковском лагере (в одноименном монастыре) в Москве, в должности агента по техническому оборудованию, 13 октября 1920 года направил в Кассационный отдел Верховного трибунала РСФСР просьбу амнистировать его. Он писал, что в обыске у Левина никакого участия не принимал, «будучи одурманенным ушел домой и о том, что там случилось, узнал только на суде». Еще один «обыск», по его словам, Патковский сорвал тем, что, посреди дороги узнав, что идут «на дело», упал в обморок, и соучастникам пришлось нести его обратно в ТАОН.

Последняя фраза письма звучала так: «В упорной работе в лагере я стараюсь загладить свои нравственные мучения от пережитого позора и прошу освободить меня как невиновного». К делу были приложены характеристики от лагерного начальства, писавшего о необходимости поощрить заключенного за отлично выполняемую работу, и от бывших сослуживцев Патковского по МЧК, отмечавших, что он был исключительно положительный человек.

Положительные характеристики, видимо, оказали нужное воздействие на судей, и потому ответ Верхтриба был положительный. 5 января 1921 года начальнику Андрониковского лагеря пришло письмо следующего содержания: «Отдел судонадзора просит сообщить заключенному Патковскому Вильгельму о том, что срок заключения ему сокращен до 3 лет». Впрочем, несмотря на подобную улыбку судьбы, в дальнейшем фортуна явно не благоволила экс-чекисту. В 1930-х он был сослан в Минусинск. Когда же начался Большой террор, Патковский оказался в списке тех, кто был осужден местной «двойкой» (районные партийный босс и начальник НКВД), и 2 августа 1938 года был расстрелян в Минусинске.

По материалам ГАРФ

Ярослав Леонтьев Буйные шиши

Махновцы смутного времени. Часть вторая