Морально безнравственные by Верóника Ланцет

— Это называется «побочный продукт», — язвительно заметила сестра Аллегры.

— Я поражаюсь твоему бесстыдству. Как будто ты не убила свою сестру ради богатства и связей, — бросает ей отец, и я замираю.

Убила...? Что он имеет в виду... Нет... Этого не может быть.

— Я давно мечтала убить эту суку. На этот раз я получила одобрение родителей. Видел бы ты, как она умоляла меня сохранить ей жизнь, — смеется она, и Рокко присоединяется к ней.

Я все еще застыл, потеряв дар речи, но я заставляю себя слушать... понимать.

Моя маленькая тигрица не может быть мертва. Она не может.

— Я бы с удовольствием посмотрел на это. Мне никогда не нравилась это паршивка. Слишком болтливая.

— Ну, разве ты не рад, что теперь у тебя есть я? Я еще лучше с моим ртом.

Я слышу шелест одежды, шум прикосновения губ друг к другу.

— Ты уверена, что правильно избавилась от тела? Нам сейчас не нужны сюрпризы, — бормочет отец между этими, как я подозреваю, поцелуями.

— Конечно. Я отнесла тело в морг, — отвечает Киара с придыханием, прежде чем динамика полностью меняется.

— Ты грязная маленькая шлюха, не так ли? — отец стонет, и у меня сводит живот.

— Шлюхи берут за это деньги. Моя валюта — оргазмы. Сколько ты собираешься дать мне сегодня, папочка? — голос Киары принимает сахариновый оттенок.

— Сколько захочешь. Блядь, — стонет он, и комнату пронизывают небрежные звуки минета.

Я останавливаю аудиозапись, не в силах больше это выносить.

Аллегра мертва.

Я встаю на дрожащих ногах, иду в комнату Луки и отпускаю миссис Маршалл на пару часов.

Беру его на руки и прижимаю к груди, наконец-то позволяя слезам пролиться.

Как она может быть мертва? Как? И как я не знал?

Нет, этого не может быть. Я отказываюсь верить, что Аллегра мертва. Моя Аллегра жива и здорова, и я найду ее. Но даже когда я пытаюсь убедить себя в этом, то, как Киара говорила о своей сестре... о ее убийстве.

Мое сердце разрывается на миллион кусочков, когда я начинаю рассуждать о том, что, возможно, я никогда больше не увижу свою тигрицу. Я никогда не смогу обнять ее или сказать ей, как сильно я ее люблю.

Говорил ли я ей когда-нибудь?

— Боже, — простонал я вслух, эта мысль вызывает тошноту.

Я даже не сказал ей о своих чувствах. Как она вошла в мое сердце почти с первой нашей встречи, и как я влюблялся в нее все глубже и глубже. Она — единственная женщина, которую я когда-либо подпускал к себе близко, единственная, кого я когда-либо любил.

А теперь она никогда не узнает. Она умерла, думая, что я гребаное чудовище.

Я смотрю на Луку и вижу маленького мальчика, который никогда не узнает свою мать. Он никогда не вспомнит ее тепло и то, как она любила его всем сердцем.

Я провожу некоторое время, просто держа его на руках, раскачиваясь взад и вперед, потерявшись в своих эмоциях.

Я держу в руках последнюю частичку Аллегры в этом мире.

Эта мысль разбивает меня заново, и я не могу сдержать рыданий. Лишь гораздо позже, когда горе переходит в неутолимую ярость, я снова реагирую, понимая, что должна сделать.

Поцеловав Луку в лоб, я кладу его обратно в колыбель, сказав миссис Маршалл, чтобы она хорошо за ним присматривала.

Я хватаю два пистолета, оба полностью заряженные, и пристегиваю к себе ножи.

Потому что у меня есть задание.

И никто не выйдет живым.

Они забрали мое сердце, теперь я собираюсь забрать их — буквально.

 

 

Глава 21 

Энцо

 

 

Я крепко сжимаю пистолет в руке, представляя себе кровавую бойню — реку крови, которая окрасит весь дом в красный цвет.

Они покусились на единственное, что имело значение в моей жизни, и, как и мать, их смерть не будет быстрой. Нет, я сделаю так, что они будут мучиться несколько дней в безутешных муках, истекая кровью, но не умирая.

Так же, как я сейчас.

Живой, но медленно умирающий внутри, Лука — единственная причина, по которой я не покончил со всем этим здесь и сейчас, что в итоге стало бы культовым убийством — самоубийством.

Но я не могу так поступить с моим маленьким мальчиком. Не сейчас, когда он — единственная связь, которая у меня осталась с Аллегрой.

Я иду медленно, размеренными шагами, все время представляя себе худшую из возможных смертей для этих кусков дерьма.

Снять с них кожу живьем?

Отрезать им конечности по одной?

Или, может, мне стоит просто заморозить Киару, чтобы я мог смотреть на лицо моей Аллегры…

Я почувствовал это раньше, чем узнал, что это никогда не сработает. Она никогда не сможет заменить мое сердце даже на самом физическом уровне.

И поэтому это пытка.

Чистая агония.

Я на мгновение сдерживаю горе, мне нужен ясный разум, чтобы обыграть их в их же игру. Сейчас они, наверное, даже трахаются.