Морально безнравственные by Верóника Ланцет

Актерская игра не должна быть слишком сложной, поскольку у людей уже есть обо мне предвзятое представление — праздный плейбой, который полагается на свою внешность, чтобы получить все в жизни. Я знаю, что видят люди, когда смотрят на меня, так же как знаю, что они судят обо мне еще до того, как узнают меня. Так что я просто сыграю на их предубеждениях и превращу себя в идеального блудного сына.

Я уже говорил об этом с мамой, и она пообещала, что разрешит мне одолжить несколько ее девочек, чтобы помочь укрепить этот образ. У меня была одна просьба — все девушки, которых она выберет для меня, должны быть лесбиянками.

Я бы не хотел никаких осложнений, например, чтобы кто-то стал одержим мной. Это уже было, прошло, и я думаю, что мне хватит навязчивых женщин на всю жизнь. Это также поможет мне, когда придет время объяснить моей маленькой тигрице, что на самом деле я никогда не встречался с этими женщинами.

Учитывая склонность Киары к членам, даже таким старым и сморщенным, как у моего отца, я должен сделать так, чтобы было правдоподобно, что я не против ее романов, потому что у меня своих хватает. Современный брак насквозь.

И постепенно я изменю этот мир изнутри. Я никогда не задавался вопросом о своей роли в мафии. Это всегда было моим правом по рождению. Но видеть испуганное выражение лица Аллегры, когда я убил тех людей, то, как она проклинала меня, было так больно, как никогда раньше. Мало того, ее дневник подтвердил ее встречу с федералами, и хотя она не выразила желания оставить меня в письменном виде, она собрала доказательства как последнее средство.

Она никогда не верила, что я сделаю ее счастливой.

Поэтому я дам ей то, чего она всегда хотела - свободу и мир, в котором она сможет жить спокойно и по своему усмотрению.

— Шшш, — однажды ночью я пытаюсь успокоить Луку, и, сделав все: покормив, искупав и переодев его, — ничего не получается.

Я уже почти решил сдаться, когда мне в голову приходит другая мысль.

Подключив компьютер, я просматриваю несколько видео, снятых Аллегрой, и выбираю одно, где она пытается спеть песню из рекламы, но терпит неудачу. Я включаю звук и с трепетом наблюдаю за тем, как Лука навостряет уши, его внимание сосредоточено исключительно на видео. Он стучит руками по клавиатуре, пытаясь приблизиться к экрану, и его крики становятся приглушенным сопением.

— Мама, — говорю я, указывая на Аллегру, надеясь запечатлеть в его юном сознании, что это его настоящая мать, а не самозванка, спящая в конце коридора.

Он хмурит свои маленькие брови, глядя на Аллегру, уже более спокойную, чем раньше. Когда видео заканчивается, плач начинается заново, поэтому я просто ставлю его на цикл.

Завороженный, Лука продолжает наблюдать за выходками своей матери, и я тоже теряюсь в ее притяжении.

Если бы она только была здесь...

 



Я делаю глубокую затяжку, пытаясь выглядеть скучающим, одновременно подсчитывая карты, чтобы убедиться, что я выиграл еще один раунд.

Ничто не сравнится с мошенничеством, чтобы заставить большого босса показать свое лицо.

Стоны пронизывают воздух, когда я кладу карты - роял флеш. Я тяну фишки к себе, стараясь не обращать внимания на женщину рядом со мной. В конце концов, она играет роль, как и я.

Раздается следующий набор карт, а я продолжаю курить и считать карты. Пройдет совсем немного времени, и начальство поймет, что со мной что-то не так — и с моей довольно удачной рукой.

Прошло почти два года после происшествия с Аллегрой, и мои планы начали медленно воплощаться в жизнь. Я сделал подробные расчеты, чтобы ударить туда, где больнее всего — начиная с Рокко. Лучший способ разрушить империю — лишить ее ресурсов. В случае с моим отцом, его прибыльный бизнес - наркотики и торговля людьми. Его многочисленные клубы на Манхэттене обслуживают худшие пороки и самые коррумпированные элиты. Что он скажет, когда поток клиентов уменьшится, приток проституток прекратится, а прибыль уменьшится? В конце концов, ничто не заставит вас пошевелиться, как старая добрая конкуренция.

Но самое главное, что он скажет, когда поймет, что его империя больше не принадлежит ему?

Сказать, что путь сюда был трудным, значит преуменьшить. Мне хочется умереть, чем больше я вижу, как моя Аллегра томится в состоянии существования, но не жизни. Она находится на аппарате жизнеобеспечения, и осознание того, что любой может войти и выдернуть вилку из розетки, не дает мне покоя.

Я навещаю ее еженедельно, но этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Я хочу, чтобы она была рядом со мной и в моей постели. Я хочу поклоняться ее телу и заниматься с ней любовью, как никогда раньше.

Я хочу показать ей свою любовь.