Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году

С целью равномерного рассредоточения лошадей в крестьянских хозяйствах штабы и военно-революционные комитеты принимали решение наиболее слабых из них передавать местным крестьянским комитетам, более сильных, «способных совершать переход», предписывали отправлять в отдаленные от фронта районы Беларуси или железнодорожным транспортом – в центральные губернии России. Такое решение было принято на заседании ВРК 15-го армейского корпуса 3-й армии. Слабосильные лошади со 2-го Кавказского корпуса 10-й армии были отправлены эшелоном со станции Пруды в Орловскую губернию, 1-го Сибирского стрелкового корпуса отправлялись со станции Пруды до станции Толочин[448]. «В самом спешном порядке отдать распоряжение о предоставлении прав начальникам станций совместно с ревкомами использовать весь имеющийся в их распоряжении порожняк для погрузки военного имущества, в особенности лошадей», – требовали ВРК и командующий 38-го армейского корпуса в телеграмме в Военно-революционный комитет 10-й армии[449].

В связи с ускоренным процессом демобилизации, сокращением и расформированием частей и подразделений возникли проблемы с многочисленным вооружением и войсковым имуществом. Уже в середине декабря 1917 г. начальник штаба 10-й армии Суворов своей телеграммой ставил в известность командиров корпусов, начальников отделов и Военно-революционный комитет 10-й армии, что, «по заявлению начальника артиллерийского снабжения Западного фронта, войсковые части массами и без всякого порядка сдают всякого рода огнестрельные припасы, предметы материальной части и оружие, не считаясь с тем, могут ли передовые армейские запасы и местные парки принять это имущество, и бросают его на произвол судьбы, лишая тем возможности произвести какую-либо, хотя бы поверхностную приемку». От имени командующего армией он требовал принять срочные меры к упорядочению этого вопроса[450].

К началу 1918 г. положение войск Западного фронта еще более ухудшилось. Продовольственно-фуражный кризис в войсках, вести об экономической разрухе в стране окончательно подорвали моральный дух солдат. Например, пленарное заседание полкового Совета 32-го Сибирского полка, заслушав своего делегата о посещении им Ставки Верховного главнокомандующего и Центрального комитета действующих армий и флотов (ЦЕКОДАРФ) с целью выяснить положение дел на фронте и в тылу, пришло к заключению, что «страшный продовольственный призрак вносит дезорганизацию в ряды армии», что «армия не сегодня-завтра, гонимая голодом и холодом, двинется неорганизованной бандой в тыл, все уничтожая и сокрушая на своем пути» и что «не будет той авторитетной силы, которая бы остановила это бегство, кроме пули и штыка». Чтобы не допустить этого, полковой Совет требовал «систематической разгрузки армии» путем демобилизации солдат «не менее двух годов призыва в неделю»[451].

Такая характеристика состояния армий Западного фронта была близка к истине. Уже в декабре оставила свои позиции 5-я пехотная дивизия 2-й армии, требовала немедленной смены с позиций 67-я пехотная дивизия 3-й армии, предупреждали о своем уходе с позиции и требовали смены многие части и подразделения фронта. Под давлением требований солдат и низовых войсковых комитетов продолжалась ускоренная демобилизация. В конце декабря 1917 г. было начато увольнение солдат 1902 года призыва, с 10 января 1918 г. увольнялись солдаты 1903 и 1904 годов призыва, с 22 января было объявлено об увольнении солдат 1906 года призыва, с 25 января – 1907 года[452]. Во многих случаях демобилизуемые и под их давлением низовые войсковые Советы продолжали требовать увольнения солдат домой с оружием. Например, полковой Совет 32-го Сибирского полка, приняв решение «совершать систематическую разгрузку армии, посредством увольнения не менее двух годов (по срокам призыва) в неделю», постановил «увольнять всех с оружием в руках и довести об этом до сведения всех вышестоящих инстанций – от дивизионного Совета до ЦЕКОДАРФ включительно»[453].

Верховные военные органы и штаб Западного фронта на все эти требования отвечали неоднократным отказом. Главкозап и начальник демобилизационного отдела Западного фронта в телеграмме командующим армиями и армейским военно-революционным комитетам напоминали о том, что «увольняемые солдаты подлежат отпуску на родину без оружия, оставляя таковое в своих частях», и предписывали «все оружие, просмотренное, смазанное и укупоренное в частях, сдавать в артиллерийские фронтовые склады»[454].