Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году

Кроме того, само офицерство в сложившейся ситуации оказалось не на высоте положения. Во многих случаях оно было не только профессионально не подготовлено для агитационно-политической работы среди солдат, но и открыто выступало против политизации войск вообще. «Офицерство не только абсолютно невежественно, оно скрыто враждебно относится к таким вещам, как предоставление солдатам политических прав. Особенно офицерство высшее, начиная со штаб-офицеров», – сообщал в Петроградский Совет один из младших офицеров 16-го гренадерского Мингрельского полка 10-й армии[156].

Командиры с большим жизненным и боевым опытом с самого начала увидели в политизации армии то большое зло, которое приведет к падению дисциплины и боеспособности войск, к полному разложению армии, и высказывались против нее. Например, командир 634-го пехотного Новокиевского полка считал, что вмешательство во внутреннюю жизнь действующей армии политических партий приведет к разрушению основанных вековыми традициями устоев, вызовет опасное брожение умов, подорвет боевую мощь армии и отвлечет ее от выполнения своего долга перед родиной[157]. Совершенно не совместимым с духом военной службы считал участие военнослужащих в политическом движении командир 31-го армейского корпуса генерал Мищенко, так как это, по его мнению, вызовет «самые тяжкие последствия, внеся в войска разброд, страсть и разложение, гибельные для армии и отечества»[158]. Против предоставления права военнослужащим участвовать в «различных союзах, обществах и организациях, образуемых с политической целью», высказался командир 1-го Сибирского корпуса генерал М. М. Плешков, считая, что «устройство общедоступных митингов и собраний с политической целью … неминуемо приведет к полному развалу дисциплины, а без дисциплины армии нет, а есть только толпа»[159]. «Недопустимым участие чинов армии в обществах, союзах, кружках, образуемых с политической целью», – считал инспектор артиллерии 3-го армейского корпуса генерал Андреев, так как «армия должна быть солидарна, преследовать одну общую цель, достижение же этого невозможно, если армия будет состоять из групп разных политических партий и сообществ, добивающихся разных, часто противоположных целей»[160].

Однако командование не могло противостоять разворачивавшемуся процессу политизации войск, который осуществлялся главным образом тремя путями – делегированием в войска политическими партиями своих представителей для ведения устной пропаганды, путем направления периодической печати, а также путем совместного пребывания солдат с рабочими в Советах, участия в различных шествиях, манифестациях и митингах.

В сложившейся ситуации Временное правительство, Военное министерство, Ставка Верховного главнокомандующего и командование фронта поощряли пропаганду в войсках прежде всего представителей буржуазных партий, которые пропагандировали необходимость продолжения войны до победного конца. С этой целью Временным правительством уже в марте на Западный фронт были командированы члены Государственной Думы кадеты Н. Н. Щепкин, Ф. Д. Филоненко, Н. О. Янушкевич и др. Командование фронта благоприятствовало их поездкам, организовывало встречи в частях и соединениях[161].

Для агитационной пропаганды штаб Западного фронта направлял в войска группы агитаторов из служащих Всероссийского земского союза, других тыловых учреждений, в основном меньшевиков и эсеров. Такие поездки, как правило, использовали и большевики для пропаганды своих взглядов. 22 марта в составе одной из таких групп, направленных штабом фронта по рекомендации Минской офицерско-солдатской комиссии, в части 3-й армии выехали большевики М. Михайлов (М. В. Фрунзе), И. Г. Дмитриев, С. Г. Могилевский. В конце марта на фронт была направлена группа из 16 агитаторов, в их числе большевики Н. И. Кривошеин, И. Г. Дмитриев и С. Г. Могилевский. Согласно выданному штабом фронта удостоверению, агитаторам разрешалось пребывать на фронте в течение двух недель[162]. В своих выступлениях меньшевики и эсеры призывали к продолжению оборонительной войны в защиту революции и свободы, большевики – к прекращению империалистической войны, к немедленному заключению справедливого демократического мира без аннексий и контрибуций на основе права свободного самоопределения народов.

Отношение к пропаганде политических партий в войсках фронта не было однозначным. К агитации и пропаганде буржуазных партий с одобрением и поддержкой относились генералитет и офицерство (особенно высшее), артиллерийские части и казачество. Основная солдатская масса фронта не доверяла буржуазной пропаганде, прежде всего, по причине пропаганды лозунга «Война до победного конца» и нападок на Петроградский Совет. Им больше импонировал лозунг, пропагандируемый партиями революционной демократии, – «Война в защиту революции и свободы».