Морально противоречивый by Верóника Ланцет

— Я думаю, что он спит, — говорю я через некоторое время. Почему-то мне хочется только одного — продолжать обнимать его, но я знаю, что не могу.

И, скорее всего, никогда не смогу.

Поэтому я медленно убираю его руки от себя, в горле образуется комок, когда я смотрю, как он падает на пол.

— Что это было? — спрашиваю я Марчелло, когда оказываюсь рядом с ним.

— Он... — хмурится брат, пытаясь найти правильные слова, чтобы объяснить состояние Влада. — У него какая-то травма. Эта ситуация, должно быть, спровоцировала его.

Я рассеянно киваю, хотя мой взгляд все время возвращается к его телу на полу.

— Прежде чем мы уйдем, я хочу спросить тебя кое о чем, — удивленно произносит Марчелло.

— О чем? — хмурюсь я.

— Ты действительно хочешь принести обет? Если ты чувствуешь, что эта жизнь не для тебя, то можешь сказать мне. Я беспокоюсь о твоей безопасности здесь, а мать-настоятельница не разрешает мне нанять для тебя охранника, — мои глаза расширились, и я не знаю, как ответить.

— Ты... ты говоришь... — я медленно выдыхаю, боясь, что неправильно истолковываю его смысл. — Ты говоришь, что я могу уйти из монастыря? Но куда я пойду... я....

— Ты можешь жить с нами, — вмешивается Каталина, подходя ко мне, — мы будем рады принять тебя, не так ли, Марчелло?

Мой брат кивает.

— Это и твой дом тоже. И там ты будешь в большей безопасности.

— Я... — я не знаю, что сказать. Никогда в самых смелых мечтах я не могла представить, что покину этот монастырь. — Да, да, пожалуйста, — отвечаю я быстро, счастье бурлит в моей груди от этой мысли. — Спасибо! Я... вы не понимаете, что это значит для меня.

— Тебе здесь не нравилось? — спрашивает он, изучая меня в замешательстве.

— Дело не в этом, — начинаю я, не желая показаться неблагодарной. — Я не думаю, что гожусь в монахини, —признаю я, опуская взгляд.

Если бы они только знали, насколько я не гожусь в монахини.

— Я думаю, это лучший вариант. Я всегда знала, что Сиси не предназначена для такой жизни, — соглашается Каталина, беря мою руку в свою.

Я так счастлива возможности покинуть это проклятое место, что едва слышу, как Влад двигается.

Лина и Марчелло смотрят на него, и я тоже оборачиваюсь, наблюдая, как он медленно пробуждается ото сна.

— Черт, — ругается он. Он выглядит растрепанным, но слишком привлекательным. — Что случилось?

— Думаю, на сегодня ты получил свою порцию крови, — добавляет Марчелло, и между ними проскальзывает заговорщицкий взгляд.

— Извини за это, — говорит он, оглядывая комнату. Его глаза находят меня, и он хмурится, наклоняя голову в сторону, как будто видит что-то, что не может объяснить. Затем все заканчивается.

В один момент вся его личность кажется окутанной тьмой и болью, а в следующий его рот растягивается в еще одну фальшивую улыбку, стирая все следы его настоящей сущности.

— Я рада, что с тобой все в порядке, — говорит ему Лина, но я лишь прищуриваюсь, глядя на него.

Что он делает?

— Так что же я пропустил? — он ухмыляется, как будто только что не поставил под угрозу мою жизнь.

Я поднимаю на него бровь, но его улыбка только расширяется, когда он видит мое смущенное выражение лица.

Мы заканчиваем наши дела в церкви, и Марчелло сообщает мне, что он поговорит с матерью-настоятельницей от моего имени и что я могу вернуться домой вместе с ними.

Я натягиваю приятную улыбку, не смея мечтать об этом, пока это не произойдет.

Но, похоже, на этот раз судьба действительно на моей стороне.

 



 

Я стараюсь не показывать, как на меня влияет все происходящее. То, что я нахожусь в машине и еду прочь от этого убогого места, заставляет меня чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Или то, что, глядя из окна на все проплывающие мимо здания, которые не являются Сакре-Кёр, я испытываю невероятное головокружение.

Марчелло не знает, но он только что сделал мне самый большой подарок в жизни. Я не понимаю, действительно ли он хочет, чтобы я была рядом, или же думает, что я буду доставлять неудобства, но я планирую сделать все возможное, чтобы не создавать никаких проблем, которые заставят его пожалеть о том, что он меня забрал.

Когда мы подъезжаем к его дому, я поражаюсь его размерам. Более того, красотой интерьера внутри. Сакре-Кёр также был красивым, но он больше напоминал клинику. Это был дом, а не жилище.

Внезапно я вижу прикосновения Лины во всех комнатах, и меня охватывает тепло.

— Я не говорила тебе, — наклоняюсь я, чтобы прошептать ей на ухо, — но я счастлива, что ты вышла замуж за моего брата, — искренне говорю я ей.

— Я тоже, — отвечает она, слегка краснея.

Я всегда считала Лину и Клаудию своей семьей, но теперь они действительно стали ею. И знать, что мы снова будем жить в одном месте... я испытываю головокружительное счастье при этой мысли.

Кивнув, Марчелло оставляет нас наедине, попросив Лину показать мне мою комнату.

— Он всегда такой? — хмурюсь я, когда мы остаемся одни.

— Он... — она поджимает губы, — сдержанный. Но ко мне он относится замечательно.

— Я рада, — я сжимаю ее руку в знак утешения.

Она рассказала мне об обстоятельствах их брака и о том, что Гуэрра все еще представляют опасность для нее и Клаудии.