Моральное животное

Насколько глубоко могут быть сформированы сами образцы одобрения и неодобрения? Серьёзный вопрос! Или, другими словами, насколько гибко общество будет одобрять их?

Здесь, без сомнения, имеются некоторые симпатичные устойчивые тенденции. Социальные активы, имевшие значение на протяжении всей эволюции, упрямо продолжают играть роль и сейчас. Крупные, сильные мужчины и красивые женщины могут всегда иметь фору в соперничестве за статус. Глупость вряд ли когда-либо вызывала массовое восхищение.[82] Господство ресурсов, в нашем случае — денег, будет так или иначе сохранять привлекательность. Однако сопротивление этой привлекательности возможно. Существуют культуры и подкультуры, которые стремятся снизить акцент на материи и усилить акцент на духовности. И успех таких культур иногда впечатляет, хотя он и не тотален. Более того, нет причин полагать, что любая из них достигла пределов биологического потенциала.

Даже наша собственная культура, несмотря на её материальные излишества, начинает казаться почти превосходной, если сравнивать её с некоторыми альтернативами. У Яномамо в Южной Америке, путь к статусу для молодого человека один — он должен убить как можно больше мужчин в соседних деревнях. При этом участие в похищении и групповом изнасиловании женщин той деревни добавляет бонусов. Если его жена попробует уйти к другому мужчине, он может без стеснения, к примеру, отрезать ей уши. Осмеливаясь объявлять их нравственно чуждыми, мы в действительности идём длинным путём.

В последнее время в некоторых современных городах ценности как-то смещаются ближе к таковым Яномамо. Молодые мужчины, убивая, заслуживают уважение, по крайней мере, среди тех молодых людей, чьё мнение для них значимо. Это свидетельствует о том, что худшие черты природы человека всегда находятся вблизи поверхности, готовые всплыть, когда культурные ограничения ослабевают. Мы — не чистые листы, как некогда предполагали некоторые бихевиористы. Мы — организмы, и подавить некоторые из наших вопиющих склонностей бывает очень трудно, даже почти невозможно. И изначальная причина для столь невеликого оптимизма — презренная гибкость стремления к статусу. Мы будем предпринимать почти что угодно для завоевания уважения, включая весьма скотские действия.

Глава 13: Обман и самообман

Какие только гнусные дела не совершаются ради любви к славе, лишь только любовь к правде не заставит одного человека жестоко напасть на другого.

Письмо к Дж. Д. Хукеру (1848)

Широко известно пренебрежение естественного отбора идеалами правды, в частности, в мимикрии. Некоторые самки светлячков рода Photuris имитируют вспышку готовности к спариванию у самок рода Photinus и затем съедают привлечённых таким образом самцов рода Photinus. Некоторые орхидеи весьма напоминают самок ос, успешно привлекая тем самым самцов, которые невольно распространят их пыльцу. Некоторые неядовитые змеи приобрели окраску ядовитых и тем самым незаслуженно пользуются почтением к последним. Одна бабочка может изображать жуткое подобие головы змеи — она подделывает чешуйки и глаза, а при опасности — угрожающе грохочет. Короче говоря, организмы могут подавать себя как угодно, если это будет отвечать их генетическим интересам.

Люди никак не являются исключением. В конце 1950-х — начале шестидесятых, социолог (не дарвинист) Ирвинг Гоффман наделал шуму своей книгой "Самопрезентация в повседневной жизни", в которой подчёркивались большие затраты времени, уделяемые всеми нами игре на ту или иную аудиторию, стремлению произвести эффект. Однако есть разница между нами и многими другими исполнителями в мире животных. Если самка Photuris вряд ли питает иллюзии насчёт своей принадлежности к Photinus, то у людей есть способы принятия играемой роли. Иногда Гоффман изумлялся, насколько человек может быть "искренне убеждён, что инсценируемое им ощущение действительности и есть реальная действительность".