Моральное животное

Триверс полагает господствующий взгляд на воспитание ребёнка ("окультуривание", в ходе которого преисполненные чувством долга родители снабжают детей жизненными навыками) как безнадёжно наивный. "Не разрешается предполагать, что родители, пытающиеся придать такие достоинства, как ответственность, благопристойность, честность, надёжность, великодушие и самоотречение, просто снабжают потомство полезной информацией относительно должного поведения в локальной культуре, так как все эти достоинства, вероятно, затронут соотношение альтруистичного и эгоистичного поведения, важного для семьи родителя; родители и их потомство, надо полагать, рассматривают такое поведение различно". Есть подозрение, что Триверс рассматривает понятие «окультуривание», как молчаливый заговор угнетателей. Он обращает внимание на то, что "преобладающая концепция социализации — это до некоторой степени представление, которое (как можно ожидать) взрослые поддержат и распространят".

В этом есть намёк на то, что дарвинизм, долго и шаблонно воспринимавшийся как мировоззрение правого толка, может испускать эманации другого вида. Увиденные сквозь новую парадигму моральные и идеологические рассуждения могут выглядеть постоянной борьбой за власть, в которой сильный часто доминирует, а слабый часто эксплуатируется". Как писали Карл Маркс и Фридрих Энгельс, "господствующие идеи каждой эпохи — это всегда идеи, принадлежащие её господствующему классу".

Ты всегда был у мамы любимчиком

Пока что мы рассматривали упрощённые модели родственного отбора и конфликта родитель-потомок, полагаясь на удобные, но в некоторых случаях сомнительные предположения. Одно такое предположение заключается в том, что в эволюции человека братья имели одного и того же отца и мать. В той мере, в какой эта предпосылка неадекватна (а это в некотором смысле, конечно, так), «натуральное» соотношение альтруизма между родными братьями не будет равно два к одному в пользу себя, но где-то между двумя и четырьмя к одному. (Эта поправка может ослабить возражения родителей, которые находят своё потомство более склонным к антагонизму, чем следует из математики Гамильтона, если её полагать "натуральной"). Возможно, конечно, что потомки на деле (подсознательно) оценивают несовпадение их собственного родства с отцом и матерью с родством их братьев и затем относятся к ним соответственно. Было бы интересно, например, посмотреть — будут ли братья с двумя родителями-домоседами более щедры друг к другу, чем братья, чьи родители часто бывают врозь.

Другим упрощением была идея о том, что сам по себе r — степень родства с другими людьми — определяет ваше генетически оптимальное отношение к ним. Математический вопрос, поставленный Вильямом Гамильтоном — действительно ли C меньше чем B*r? — имеет две других переменные: издержки вашего альтруизма для вас (C) и выгода получателю (B). Обе сформулированы в координатах эволюционной приспособленности: насколько ваши возможности по созданию жизнеспособного, репродуктивно успешного потомства понизятся для вас вследствие акта альтруизма, и насколько они повысятся для получателя. Оба этих вопроса, очевидно, зависят от того, с чего те возможности начинаются и вообще имеются ли — от того, какой репродуктивный потенциал имеете вы, и какой — другой человек. Репродуктивный потенциал крайне неодинаков — и для разных родственников, и для разных возрастов.

Например, у крупного, сильного, сообразительного, красивого, честолюбивого брата вероятность репродуктивного успеха выше, чем у замкнутого, унылого и глупого. И это было особенно верно в древней эволюционной среде, где мужчины с высоким статусом могли иметь более чем одну жену, или, при невозможности многожёнства, могли бы быть обильными и успешными любовниками. По идее, родители должны (сознательно или подсознательно) обращать внимание на такие различия. Они должны делить инвестиции между своими разными детьми с проницательностью менеджера по инвестициям с Уолл Стрит с целью максимизировать полную репродуктивную отдачу при каждом приращении инвестиции. Следовательно, вполне возможно эволюционное основание для жалобы, что "Ты всегда был у мамы (или папы) любимчиком". В комедийной серии братьев Смозерс, прославившейся в 1960-ых, всегда обыгрывалось противостояние между унылыми шутками Томми с лицом, как пирог, жалующемуся своему более жёсткому и динамичному брату Дику.