Мораторий на крови

Лично он имел свое мнение. Разумом, сердцем так и не понимал, почему надо миловать тех, кто оружием ли, петлей, бомбой, даже простым кирпичом отправил на тот свет не одного, иной раз десяток — дюжину сограждан? Президенту вспомнился случай двадцатилетней давности, когда он был еще молодым оперативником.

…Тогда, в начале восьмидесятых, будущий президент в скромном звании старшего лейтенанта Кедрова работал инспектором уголовного розыска в райотделе поселка Достижение под Тамбовом. Началось все с того, что дважды судимый Терещенко, на почве ссоры с женой, тяжело ранил ее ножом, затем убил зашедшую в дом подругу жены. С момента этих событий Терещенко превращается в серийного убийцу. Поскольку денег у него нет, а скрыться надо незамедлительно, он врывается в дома частного сектора на окраине Тамбова, убив еще трех человек. Двое из них, муж и жена — пожилые пенсионеры, последней жертвой стала престарелая женщина-инвалид. В качестве орудий убийца использует тот же кухонный нож, подвернувшиеся под руку топор, утюг, полено. Первое убийство было совершено утром, сведения о Терещенко передавали по радио и телевидению, оперативники буквально шли по его следам. Но лишь поздней ночью Кедров, непосредственно участвовавший в захвате, сомкнул наручники на его руках. Президент помнил, что расследование по делу о четырех убийствах и причинении тяжких повреждений жене Терещенко заняло более года, после чего его приговорили к высшей мере. Тогда, в молодости, он испытал чувство глубокого удовлетворения от справедливого приговора. Да и сейчас, спустя столько лет, никоим образом не пожелал бы его отмены. Но нынче настали иные времена, у него высшая в стране должность. А она, если исходить из условий европейского этикета последних лет, с бесконечными диалогами политиков о гуманизме, обязывает поставить смертную казнь вне закона государства, вопреки Конституции России.

В раздумье президент подошел к окну. Лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь листву березовой аллеи, дробились о гладь пруда, садовник ровнял зелень на газонах. Поодаль любимец вороной, арабских кровей жеребец Фаворит, на котором Кедров оттачивал навыки верховой езды, неторопливо ел сахар с ладони внучки Насти.

— Идиллия… — произнес президент. Вот она, державная ноша: с утра наблюдать за этой, будто написанной талантливым живописцем картиной, потом решать вопрос об отмене смертной казни, а вечером идти с дипломатической элитой и семьей на юбилейный концерт «Виртуозов Москвы». Отказаться невозможно, днем прилетает премьер-министр Японии с супругой, готовятся жена с той же Настей, дирижировать будет сам маэстро Спиваков.

Мысли его прервал стук в дверь. Вошел Александр Снегирев, помощник. Доложил, что генеральный прокурор и министр юстиции уже в приемной.

— Проси, Саша, — распорядился президент, не без сожаления оторвавшись от происходящего за окном.

Массивная дверь открылась. Заняв грузным телом почти весь проем, первым вошел массивный Степанов в белом генеральском мундире, за ним последовал министр юстиции Кудрявцев в темном скромном костюме.

Президент, увидев столь разительно отличающуюся между собой пару, улыбнулся:

— Лето ведь на дворе, господа, могли бы и полегче одеться… — Затем, дабы преодолеть официоз, расстегнул верхнюю пуговицу на легкой, с коротким рукавом, бледно-голубой тенниске.

— От вас, Николай Борисович, нам на заседание Совбеза. — Грузный Степанов вытер пот со лба. — А после обеда ехать на заседание Думы.

— Ну, разве что так. У меня тоже весь день расписан.

Стараясь не шуметь, вошел Александр с подносом.

— Мне, Саша, как обычно, — попросил президент.

— Я тоже, пожалуй, начну день с кофе, — поддержал его Степанов.

Кудрявцев, по слухам ревниво следящий за своим здоровьем, остановился на зеленом чае.

Несколько минут прошло в молчании, нарушаемом звяканьем ложечек да удовлетворенным причмокиванием прокурора.

— Итак, что мы изберем? — начал президент. — Далее затягивать решение вопроса вряд ли уместно: казнить нельзя помиловать…

Он повторил знаменитый афоризм по-латыни: «Occidere nolite timere bonum est», иронично добавив: — Где поставить запятую? Начнем с вас, Дмитрий Владимирович.

И тут Кудрявцев блеснул эрудицией:

— Перевод точен, а далее идет фраза: «Не бойтесь убить Эдуарда, это будет правильно». Слова относятся к 1327 году, когда был умерщвлен король Англии Эдуард Второй. Чтобы на теле не осталось следов, ему в задний проход ввели раскаленный прут…

— Так то Средневековье, мы действуем куда цивилизованней. — Прокурор раскрыл объемистую папку, — Буду краток, Николай Борисович, приведу несколько цифр. Сейчас в России порядка 692 заключенных-смертников, свыше ста осужденных в прошлом году приговорены к пожизненным срокам заключения. И более 50 приговоров по первой группе поэтапно в исполнении. Думаю, еще не скоро, но справимся с этим валом. Полагаю, уйдет не один год.

— Понятно… — Президент встал, прошелся по кабинету, остановившись у окна. Насти с садовником уже не было, лишь Фаворит блестящим темным пятном грациозно возлежал на ярко-зеленом газоне.