Мораторий на крови

И, когда прозвучала команда «Фас!», ее застали с дневниками маньяка у Левитина в нужный, ею же сообщенный момент. Правда, немного поторопились. Хотя как знать? Не проколись Папуша с расстрелом Милославского, возможно, еще какое-то время все шло бы своим чередом.

Но главной акцией Камелии стала передача наркотиков Дамзаеву с помощью своей подруги, стоматолога Печерской. Деньги на это дал богатый человек с Кавказа, один из тайных спонсоров ФСБ. Разработка террориста стала необходимой в преддверии ожидаемого для него смертного приговора и была проведена в целях получения максимально возможной информации о планах боевиков на Кавказе.

— Так вот, — продолжил Колесников, — Дамзаев не погиб. Он дал ценнейшие показания, позволившие предотвратить ряд терактов и за пределами России. Мы полагаем, что он сможет еще многое рассказать. Вам, наша милая Камелия, — он улыбнулся, стараясь снять напряжение, — надо сегодня же вечером связаться со своей подругой, переговорить с ней о Дамзаеве. Любые ее сведения о поведении, характере, привычках террориста, возможности использования им наркотиков в наших целях могут иметь важнейшее государственное значение. Деньги на сегодняшний ужин в ресторане с Печерской, любые прочие расходы получите от меня прямо сейчас. Наше начальство, лично генерал Корчагин поручают вам завербовать доктора Печерскую в наши ряды. Уверен, возражать она не станет. Уж слишком глубоко увязли зубки у очаровательной стоматологини.

— Задача ясна, Сергей Михайлович, — игриво ответила Нинель. — Так и быть, вытащу подруженьку в столь злачное заведение. Деньги дадите под расписку или так?

— Мы доверяем вам, Нина Николаевна, никаких расписок. — Колесников открыл ящик стола, достал небольшой белый конверт. — Здесь тридцать тысяч, думаю, на скромный ужин двух подруг вполне хватит.

74

Стараниями Магомедова удалось найти единственную фотографию Зейнаб Дамзаевой, необходимую для ее розыска. Ее мать, суровая непреклонная Заира, оказалась хитрой лисой. Когда местный участковый попросил у нее фото дочери, она, как и старуха Фатима, выложила перед ним несколько семейных альбомов.

— Ищи, — коротко отрезала она. Ни в одном из них фото Зейнаб не то что в юности, даже в детстве не оказалось.

Однако Магомедов, вспомнив, как он отыскал фото Джавада в школе Лачкау, обнаружил фотографию Зейнаб в ее личном деле, хранящемся в педтехникуме Грозного. На четком снимке паспортного образца темноволосая брюнетка даже улыбалась. По нему и с помощью куратора курса удалось составить довольно подробный словесный портрет Зейнаб.

С коротким энергичным сопровождением и прилагаемой фотографией он был разослан во все региональные отделения полиции и ФСБ России: «Разыскивается среднего роста, 162–166 см, кавказской внешности худощавая стройная брюнетка, в возрасте 19–22 лет. Волосы густые, черные, длиной до плеч (но могут быть подстрижены), лицо несколько удлиненное, глаза темные с длинными ресницами, брови густые. Нос с чуть заметной горбинкой, линия рта удлиненная. Все видимые зубы целы, нижняя челюсть слегка выступает вперед. Особые приметы: малозаметный тонкий шрам на животе справа после аппендэктомии».

Справка о разыскиваемой: «Зейнаб Дамзаева, уроженка села Лачкау, Республика Дагестан, 19 лет. Студентка первого курса педагогического техникума Грозного. Пропала в июне после сданной экзаменационной сессии. Ее брат Ариф Дамзаев осуществил крупный теракт два года назад с многочисленными человеческими жертвами и пострадавшими (взрыв автобуса). Судом приговорен к высшей мере наказания. Зейнаб Дамзаева социально опасна, решительна, склонна к терроризму».

⁂

После бессонной ночи Зейнаб разбудил громкий до рези в ушах звук сирены. Она взглянула на ручные часики, ровно шесть утра. Встав и пройдя босиком по холодному земляному полу, девушка увидела около туалета очередь, в которой оказалась последней.

— Новенькая? — К ней подошла невысокая брюнетка, по виду совсем девчонка, не старше 15–16 лет. — Где-то я тебя видела…

— Я из Лачкау, — ответила Зейнаб. — Это километров тридцать-сорок отсюда.

— Теперь понятно, выходит, мы из одного аула. Лейлой меня зовут, давай потом поговорим, боюсь свою очередь пропустить.

Когда Зейнаб вошла в туалет, то увидела в углу наполненную водой большую ванну. Похоже, из-за нехватки воды все женщины подмывались поочередно в этой грязной, с пятнами ржавчины, посудине. Девушка брезгливо поморщилась. Но выхода не было, резь в паху и зуд после минувшей ночи были нестерпимыми. Подмывшись, ополоснув лицо водой из жестяного умывальника, Зейнаб направилась к столу. Села рядом с Лейлой, перед ней оказалась миска с гречневой кашей и куском мяса.

— Ешь скорей, — просветила ее новая подруга. — Здесь все по часам, через десять минут идем на стрельбище, потом в учебные классы.

Первый день пребывания в лагере показался ей бесконечно длинным и тяжелым. На стрельбище, когда по мишеням стреляли одиночными из автомата, своей меткостью девушка поразила и Хануму, и их инструктора по стрельбе, худого, с желтоватыми зубами, прыщавого парня.